JК
Овод (с иллюстрациями) :: Войнич Этель Лилиан
Страница: 8 из 359Потом зимой, когда мать тяжело заболела, я забыл и студентов, и книги и, как вы знаете, совсем перестал бывать в Пизе. Если б меня волновали эти вопросы, я бы все рассказал матери. Но они как-то вылетели у меня из головы. Потом я понял, что она доживает последние дни… Вы знаете, я был безотлучно при ней до самой её смерти. Часто просиживал у её постели целые ночи. Днём приходила Джемма Уоррен, и я шёл спать… Вот в эти-то длинные ночи я и стал задумываться над прочитанным и над тем, что говорили мне студенты. Пытался уяснить, правы ли они… Думал: а что сказал бы обо всём этом Христос?
– Ты обращался к нему? – Голос Монтанелли прозвучал не совсем твёрдо.
– Да, padre, часто. Я молил его наставить меня или дать мне умереть вместе с матерью… Но ответа не получил.
– И ты не поговорил об этом со мной Артур! А я-то думал, что ты доверяешь мне!
– Padre, вы ведь знаете, что доверяю! Но есть вещи о которых никому не следует говорить. Мне казалось что тут никто не может помочь – ни вы, ни мать. Я хотел получить ответ от самого бога. Ведь решался вопрос о моей жизни, о моей душе.
Монтанелли отвернулся и стал пристально всматриваться в сумерки, окутавшие магнолию. Они были так густы, что его фигура казалась тёмным призраком среди ещё более тёмных ветвей.
– Ну а потом? – медленно проговорил он.
– Потом… она умерла. Последние три ночи я не отходил от неё…
Артур замолчал, но Монтанелли сидел не двигаясь.
– Два дня перед погребением я только о ней и думал, – продолжал Артур совсем тихо.
– Ты обращался к нему? – Голос Монтанелли прозвучал не совсем твёрдо.
– Да, padre, часто. Я молил его наставить меня или дать мне умереть вместе с матерью… Но ответа не получил.
– И ты не поговорил об этом со мной Артур! А я-то думал, что ты доверяешь мне!
– Padre, вы ведь знаете, что доверяю! Но есть вещи о которых никому не следует говорить. Мне казалось что тут никто не может помочь – ни вы, ни мать. Я хотел получить ответ от самого бога. Ведь решался вопрос о моей жизни, о моей душе.
Монтанелли отвернулся и стал пристально всматриваться в сумерки, окутавшие магнолию. Они были так густы, что его фигура казалась тёмным призраком среди ещё более тёмных ветвей.
– Ну а потом? – медленно проговорил он.
– Потом… она умерла. Последние три ночи я не отходил от неё…
Артур замолчал, но Монтанелли сидел не двигаясь.
– Два дня перед погребением я только о ней и думал, – продолжал Артур совсем тихо.