JК
Палисандрия :: Соколов Саша
Страница: 304 из 433Чуть ли не все крепостные и новодевичьи прибылипроводить сироту в путь-дорогу.
«Привет вам, привет, дорогие, но более – оревуар!»
Уже из гондолы заметил в толпе Берды Кербабаева и, перевесившись через поручень: «Здравствуй, братец! Ну что, прилетели твои летучки?»
«Нет, барин, теперь не сезон. Улетели».
«А матушка, матушка-то жива ли?»
«Какое жива, уж и кости, наверное, сгнили». Прекрасно зная, что кости в принципе не гниют, он явно бравировал скептицизмом, хотя по-прежнему презирал как эмоции, так и способы их выражения. Сдержанность его была заразительна. Беседуя с ним. Вы тоже практически не мигали и не употребляли рук.
А рядом – рядом с Берды – в берете и пелерине – стоял – кто бы Вы думали? – Брикабраков.
«Оле, голубчик! Я буду ждать вас в Париже, на мосту Мирабо. Пусть чисто условно, но – вечно. Это ли не идеал отношений, подумайте. А может быть, лучше на пляс Пигаль, в бистро „Абажур“?»
«Д'акор!» Мотыльковый, букашливый, граф послал мне воздушное целованье.
«А где Жижи?»
«Дежурит»,– ответил курьер.
«Передайте ей мой поклон. Пожелайте удач по служебной линии и семейного счастья. До новых оказий!» (Сноска в будущее. Мы не встретимся с Брикабраковым ни в Париже, ни в Хельсинки, ни в Севилье. Не встретимся никогда и нигде. Беспринципный проныра, авантюрист и – подобно мне – полиглот, он вскоре добавит к своей коллекции среднеарабский, бросит семью, изменит имя и внешность и затеряется где-то в Ливии.
«Привет вам, привет, дорогие, но более – оревуар!»
Уже из гондолы заметил в толпе Берды Кербабаева и, перевесившись через поручень: «Здравствуй, братец! Ну что, прилетели твои летучки?»
«Нет, барин, теперь не сезон. Улетели».
«А матушка, матушка-то жива ли?»
«Какое жива, уж и кости, наверное, сгнили». Прекрасно зная, что кости в принципе не гниют, он явно бравировал скептицизмом, хотя по-прежнему презирал как эмоции, так и способы их выражения. Сдержанность его была заразительна. Беседуя с ним. Вы тоже практически не мигали и не употребляли рук.
А рядом – рядом с Берды – в берете и пелерине – стоял – кто бы Вы думали? – Брикабраков.
«Оле, голубчик! Я буду ждать вас в Париже, на мосту Мирабо. Пусть чисто условно, но – вечно. Это ли не идеал отношений, подумайте. А может быть, лучше на пляс Пигаль, в бистро „Абажур“?»
«Д'акор!» Мотыльковый, букашливый, граф послал мне воздушное целованье.
«А где Жижи?»
«Дежурит»,– ответил курьер.
«Передайте ей мой поклон. Пожелайте удач по служебной линии и семейного счастья. До новых оказий!» (Сноска в будущее. Мы не встретимся с Брикабраковым ни в Париже, ни в Хельсинки, ни в Севилье. Не встретимся никогда и нигде. Беспринципный проныра, авантюрист и – подобно мне – полиглот, он вскоре добавит к своей коллекции среднеарабский, бросит семью, изменит имя и внешность и затеряется где-то в Ливии.