Пан Володыёвский   ::   Сенкевич Генрик

Батюшки, Кшися-то здесь! Прошу прощения, но ведь я правду сказал, пусть у того глаза вылезут на лоб, кто вам в красоте откажет, ну а тебя пан Кетлинг и сам видит, не слепой.

Кетлинг в третий раз склонил голову и сказал с улыбкой:

— Цейхгаузом сей дом я оставил, а нашел Олимпом, ибо, войдя, увидел богиню.

— Как поживаешь, Кетлинг?! — воскликнул Заглоба, не довольствуясь первым приветствием, и снова заключил рыцаря в объятья. — Это что! — продолжал он. — Ты еще гайдучка не видел. Кшися хоть куда, но и та мед, мед! Как поживаешь, Кетлинг?! Дай тебе бог здоровья. Буду говорить тебе «ты»! Ладно? Старому так сподручнее… Рад гостям, да? Перед сеймом все дворы да гостиницы забиты были, пани Маковецкая здесь обосновалась, теперь посвободней стало, и она, должно быть, дом снимет. Негоже барышням в обители холостяка оставаться, люди коситься будут, и сплетен не оберешься.

— Помилуйте! Никогда я на это не соглашусь! Володыёвский мне не просто друг, он мне названый брат, и пани Маковецкую я как сестру у себя принять готов. А вас, сударыня, молю за меня заступиться. Хотите, на колени стану.

Сказав это, Кетлинг опустился перед Кшисей на колени и прижал к губам ее руку, при этом он с мольбой смотрел ей в глаза, то весело, то с грустью, а она все заливалась румянцем, пока наконец Заглоба не сказал:

— Ай да Кетлинг. Не успел приехать, а уже на коленях. Непременно скажу об этом пани Маковецкой.