Печора   ::   Азаров Юрий Петрович

А Тарабрин все же заговорил: не затыкать же мне ему рот.

– И, наверное, времена Веласкеса вас интересуют? Я смотрел ваши пьесы. Весьма любопытные экзерсисы. Эта история боярского бунта не так уж проста. И есть здесь одно «но», о котором не принято говорить. «Тишайший» Алексей Михайлович, государь русский, предшествовал Петру и тем самым подготовил реформы. Пётр пошел дальше своего батеньки в жестокости. Батенька в ямы саживал, когда уже крамола достигала вершины, а Пётр головы отрубливал без всяких разбирательств, за одно словцо отрубливал…

– Неужто за одно словцо? – не выдержал я.

– Обязательно за одно словцо. Вы думаете, просто все было?

– А откуда же это словцо взять царю? Откуда же знать царю,, кто какое словцо сказал?

– Понимаю, понимаю. Вот об этом есть у меня книжечка. История царских доносчиков. Знаете, что такое филёр?

– Что такое филёр?

– О, вы не знаете настоящей истории? Дам вам почитать. И историю царской тюрьмы вам покажу. В прошлый раз мы в другую крайность с вами ушли – в кавалергардский полк да в институт камер-юнкеров заглянули, а теперь уж в самый низ спустимся.

– Вас тоже контрасты интересуют?

– А кого еще интересуют контрасты? – повернул ко мне острое лицо с рыжими растопыренными бровищами.