Печора   ::   Азаров Юрий Петрович

И мне захотелось, чтобы это было правдой. Чтобы она была той единственной женщиной, к которой я так стремился.

– Это была ты, – говорил я. – Я тебя видел тогда. К тебе шел. Тебя не сумел спасти, Ты умерла, не дождавшись меня. А теперь пришла.

– Не говори глупостей. Скажи, я лучше Нины? Эти слова сбили меня с толку. Я ответил:

– Я не знаю, какая Нина.

– А какая я?

– В тебе всегда два разных человека. И я поражаюсь, откуда при твоей красоте такая грусть в глазах! Я подсматриваю за тобой иногда, и когда ты знаешь, что за тобой никто не наблюдает, ты до убийственности грустна, так грустна, что плакать хочется,, твои кончики губ чуть-чуть вздрагивают, твои огромные глаза заволакиваются хризолитовой примутненностью…

– Хризолитовой?

– Именно хризолитовой. Может быть, я ошибаюсь, но у моей мамы был камень, она говорила, что это хризолит. А примутненность такая, будто переспелый виноград ты рассматриваешь на солнце – знаешь и уверен, что чисто внутри, а все равно такая теплая и такая прекрасно-нежная примутненность есть.

– Это ты прекрасно сказал. Так неожиданно. Значит, ты увидел грусть? Странно, я же не сумасбродка!

– Ты сумасбродка. Как моя боярыня Морозова. Что произошло, когда я снова сказал про Морозову!

– Никогда не говори мне про Морозову! Я слышать о ней не хочу! Ненавижу Морозову! И не юродствуй при мне!

«Что с тобой?» – хотел было сказать я. Но сдержался.