JК
Печора :: Азаров Юрий Петрович
Страница: 384 из 446А еще через несколько минут она уже улыбалась и даже бросила мне фразу:
– Может быть, и к лучшему!
Эта фраза вывела меня из себя, я грохнул кулаком по столу, слетела чашка, и мама кинулась собирать осколки:
– Такую чашечку разбил. Такую чашечку…
– Да плевать мне на твои чашечки!-орал я. – "Надо же сделать такое! Собственного сына заложить!
– Там разберутся! -И мама вдруг рассмеялась, и от этого смеха я едва не лишился рассудка.
– Ты пойми! Там все неправда. Там ложь, это же мое сочинительство! – говорил я.
– Разберутся, – отвечала мама. (Потом, много лет спустя, мне кто-то из врачей скажет: это начался распад личности, её страхи, какие копились долгие годы, переиначились в ней, перекрутились и вышли наружу таким образом.)
– Ты с ума сошла! -орал я, не зная, как понять все, что произошло.
– Не сошла! Не думай, что ты один умный. Я тоже многое понимаю. Недаром люди говорят…
– Что люди говорят? С кем ты ещё болтаешь обо мне?
– Здорово ты мне нужен, чтобы я о тебе болтала. Я прочитала твои глупости. Зачем ты пишешь всякое вранье?…,
– Кому ты отдала мои бумаги?!
– Кому следует.
– Говори! – приблизился я к ней.
– Люди! -заорала она не своим голосом…
Я схватил пальто и выбежал на улицу. Стал припоминать содержание моего рассказа. Все, кроме этого рассказа, не представляло опасности. В статьях и в педагогических заметках была самая что ни на есть лояльная и государственная аргументация, так что опасаться чего-либо не приходилось. Там тоже была ложь. Крикливая.
– Может быть, и к лучшему!
Эта фраза вывела меня из себя, я грохнул кулаком по столу, слетела чашка, и мама кинулась собирать осколки:
– Такую чашечку разбил. Такую чашечку…
– Да плевать мне на твои чашечки!-орал я. – "Надо же сделать такое! Собственного сына заложить!
– Там разберутся! -И мама вдруг рассмеялась, и от этого смеха я едва не лишился рассудка.
– Ты пойми! Там все неправда. Там ложь, это же мое сочинительство! – говорил я.
– Разберутся, – отвечала мама. (Потом, много лет спустя, мне кто-то из врачей скажет: это начался распад личности, её страхи, какие копились долгие годы, переиначились в ней, перекрутились и вышли наружу таким образом.)
– Ты с ума сошла! -орал я, не зная, как понять все, что произошло.
– Не сошла! Не думай, что ты один умный. Я тоже многое понимаю. Недаром люди говорят…
– Что люди говорят? С кем ты ещё болтаешь обо мне?
– Здорово ты мне нужен, чтобы я о тебе болтала. Я прочитала твои глупости. Зачем ты пишешь всякое вранье?…,
– Кому ты отдала мои бумаги?!
– Кому следует.
– Говори! – приблизился я к ней.
– Люди! -заорала она не своим голосом…
Я схватил пальто и выбежал на улицу. Стал припоминать содержание моего рассказа. Все, кроме этого рассказа, не представляло опасности. В статьях и в педагогических заметках была самая что ни на есть лояльная и государственная аргументация, так что опасаться чего-либо не приходилось. Там тоже была ложь. Крикливая.