Печора   ::   Азаров Юрий Петрович

– У меня жалоба на вас, – сказал директор так сочувствующе, что я невольно про себя, поблагодарил его за участие. – Наш Дребеньков написал.

Я молчал.

– Я в затруднении, – пояснил Новиков. – Он пишет о том, что вы избили его. К заявлению приложен акт экспертизы.

– Не может быть, – сказал я, протягивая руку. , Новиков показал мне бумагу о снятых побоях. В конце листочка значилась подпись Толи Розднянского. Новиков сочувствующе стал рассуждать:

– Я, конечно, могу посодействовать, но как пойдешь против факта? Уголовное дело. Избиение.

– Я его не избивал.

– Свидетели есть. Кстати, среди свидетелей и ваш приятель – Леня Шустиков, муж Софьи Павловны, учительницы вечерней школы.

– Не может быть, – снова сказал я.

– Вот, пожалуйста.

И я снова протянул руку за бумагой.

– Но Дребеньков полез ко мне первым. Я защищался сам и защищал ребенка.

– Это уже дело судебного разбирательства. Как там решат, я не знаю.

– Судебного?

– Я не стал бы вас беспокоить. Дело серьезное. Подумайте, в чем и как я бы смог вам помочь.

– Я не знаю, – тихо прошептал я. Мне было так больно и так беспомощно, точно обе мои ступни придавило вагонеткой.

– Конечно, мы могли бы от партийной и профсоюзной организаций ходатайствовать, но вы так всех восстановили против себя.

Я только много лет спустя понял, что Новиков играл со мной. И эта игра, куда там Борджиа и Макиавелли, – высший класс игра! – подлинное чувство и подлинное переживание.