Печора   ::   Азаров Юрий Петрович

– Надо думать и над тем, чтобы не отвлечь детей излишней, избыточной информацией, – это Фаранджева добавила.

– Не об этом надо думать, – вставил физрук Чаркин. – Есть здесь нездоровый интерес к власти. Нельзя детям давать такие факты, где бы просматривались некоторые наши недостатки.

– А какие это недостатки? – спросила Екатерина Ивановна. – Вы что-то не туда гнете, Александр Матвеевич!

– Нет-нет, сам по себе замысел интересен, – снова вмешалась Фаранджева, – но надо, чтобы не было искажения. А что касается отдельных фактов, то они, конечно же, ничего общего не имеют с нашим временем.

– Имеют, – сказал я. – Гитлер ничем не отличается по способу правления от обоих Борджиа.

Моя реплика сняла какую-то тяжесть у присутствующих. И лица как-то сразу просветлели, а то у всех, должно быть, были на уме другие ассоциации: недавно разоблачили Берию. В Печоре сам факт казни Берии был воспринят с некоторым ожиданием: пострадавшие ликовали, а представители лагерных властей были в некоторой растерянности – что же еще последует за этой неожиданной казнью?

Рубинский пояснял ситуацию:

– Последует длительный процесс. Общество должно выздороветь. Так говорит Бреттер. Когда вы познакомитесь с Михаилом Семеновичем Бреттером, вы поймете, что значит настоящая культура исторического мышления, – сказал Рубинский.

– Это отец Оли Бреттер?

– Да. И муж Екатерины Ивановны.

– Он был сослан сюда?

Рубинский промолчал. Я понял: допустил бестактность,- Все же не принято было здесь произносить такие слова.