Первое открытие (К океану)   ::   Задорнов Николай Павлович

— Но почему вы полагаете, — спросил мичман Грот, румяный белокурый великан с юношеским пушком на припухлой и красной верхней губе, — что русские не бьют китов?

— О! Это не просто! Нужна особенная сноровка. Русские — земледельцы, континентальный народ. Китобоями они быть не могут! Тут нет ничего обидного. Всякое дело требует призвания. Ведь вот не делают в России хронометров! — весело сказал он.

Толстяк долго еще рассказывал о том, что он тяжело болен, что у него плохое сердце и ужасное ожирение — он так толст, что не может нагнуться, чтобы завязать себе шнурки на ботинках. Что он не ходит пешком, а берет наемную карету. Что у портсмутских извозчиков есть поверье, что после него бывает удача, и поэтому они охотно возят его, иногда даже бесплатно.

Когда старший лейтенант и офицеры вышли из магазина, какой-то усатый, коренастый пожилой человек, с красным толстым носом, размахивая руками, стал подзывать проезжавшую мимо карету.

Он, видно, давно заметил, что в магазин вошли офицеры-иностранцы. Усач с большим терпением прохаживался по тротуару, надеясь оказать им какую-нибудь услугу. На удачу проезжала извозчичья карета.

— Два цента! — приподнимая шляпу, с любезной улыбкой сказал усач и протянул узловатую руку с перстнем и с грязной крахмальной манжетой.

— Вот нравы! — молвил Грот.

— Выпрашивают центы с таким видом, словно оказывают вам снисхождение.

— Портовые нравы! — добавил Гейсмар.

Проехали по главной улице города.