Песнь камня   ::   Бэнкс Йен

Поэтому, когда мы, невзирая на мое предощущение гибели, несокрушенными, не попавшись в засаду, возвращаемся в замок и находим его крепким и цельным и внутри него все в порядке, ужас мой исчезает дымкой на ветру, и меня заполняет странный триумф и даже, напротив, оправдание. Как всегда, пребывая в этом жгуче самоотносимом настроении, я решаю, что какая-то бдительная сила воли вечно толкает мою жизнь по безопасному и правильному пути, и теперь она восторжествовала над полуощутимыми причудами настоящего, что могли привести к опасности. Может, я охранил лейтенанта и ее людей от катастрофы, что обрушилась бы на них без меня; может, я и впрямь был их проводником — в большей степени, чем они думают.

И все же, пока нас с ревом потряхивает по аллее, где фары высвечивают тоннель меж серых безлистых деревьев, я рассматриваю эту гипотезу и нахожу ее, говоря снисходительно, маловероятной. Слишком четкая, слишком самодостаточная; из тех обманчивых поверий, что мы чествуем, хотя они не делают нам чести, чье единственное определенное действие — заставить нас прийти к тому, что нам не идет.

Грузовики тормозят перед замком, солдаты выпрыгивают, смеются, кричат и шутят. Хлопают откидные борта, гремят цепи, пушка отомкнута, трофеи с рудника подняты, выгружены и унесены, а солдаты, что оставались в замке, кидаются приветствовать тех, кто вернулся из боя. Их хлопают по спинам, шутливо тычут кулаками, неуклюже обнимают; звякают и поднимаются бутылки, и сиплый облегченный смех наполняет ночной воздух парами дыхания.

Я спокойно спускаюсь, неспособный присоединиться к этому братанию.