Петр Иванович Ниточкин к вопросу о квазидураках   ::   Конецкий Виктор Викторович

И когда я поймал себя на этой мысли, он как раз поднял глаза, и взгляды наши встретились. Елпидифор что-то такое в моих глазах усек, и по его лицу проскользнула глупенькая улыбка.

– Ну, как хозяйство? В порядке? – спросил я.

– Промахнулся, – сказал Елпидифор, вздыхая обреченно.

– На сколько? – поинтересовался я, ощущая крепнущее удовлетворение по этому поводу.

– На пять долларов, – сказал Елпидифор и принялся заполнять ведомость.

– Я скажу командирам, пустим шапку по кругу, – пообещал я.

– Спасибо, Петр Иванович, вы завсегда ко мне с добром, -поблагодарил Елпидифор и опять ухмыльнулся.

Я оставил его подбивать бабки и шагнул во тьму рулевой рубки.

В просвете облаков торжественно царил Орион. Он был чуть левее нашего курса. Ветер давил в левый борт, и теплоход шел с легким, градуса в полтора, креном на правый. Почему-то наш "Новосибирск" чувствовал себя уютнее с легким правым креном. Тогда он нес на мачтах облака, как довольный жизнью гуляка шляпу – с заломом. Грузовые краны были оставлены в вертикальном положении – на крышках трюмов стояли в два ряда сорокафутовые контейнеры. Верхушки кранов попадали в конус света от заднего топового и тихо желтели среди ночной тьмы. Эта тьма лежала над океаном еще не сплошь – на западе оставались последние отблески заката. Волны накатывались медлительно, потягивались и изгибали спины, как добродушные, сытые черные пантеры длиной от носа до кончика хвоста в сотню метров. Пена обрамляла их загривки.