Петр Великий (Том 2)   ::   Сахаров (редактор) А. Н.

– Нешто ты заприметил дурное что?

– Не то, чтоб дурное, – заёрзал дьяк, – одначе же не по мысли мне чтой-то князь Иван Хованский.

– Иван Андреевич? – переспросила Софья.

– Он, Иван Андреевич, царевна моя преславная.

Обсосав усы, дьяк неодобрительно вдруг закачал головой:

– И неладно бы сказывать, а и утаить не могу: пораспустились, царевна, стрельцы. Не в меру пораспустились. Почитают ныне себя едиными господарями всея земли. А опричь Хованского и не слушают никого.

Царевна смежила веки.

– А начальника слушают, – нам того и довольно. Хованский, чать, наш, не Нарышкиных.

– Наш ли?

– Наш, а то чей?

Шакловитый погладил кадык и, чтобы блеснуть воспитанностью, сплюнул не на пол, а в руку, растёр плевок между ладонями и причмокнул.

– Дворянство ропщет. Дескать, не уразумеем, кому служить: царям ли со царевною, а либо смердам-стрельцам с «батюшкой» ихним, с Хованским?

Он призадумался ненадолго и вполголоса продолжал, точно рассуждая с самим собою:

– А и впрямь, не по себе ныне Ивану Андреевичу. Муж он властолюбивый, кровей родовитых, родом-племенем своим кичится во как. Он и Нарышкиных, и Милославских преславных куда ниже себя ставит в нечестивой гордыне своей. Рогатый его знает, какие козни у него на уме. Да к тому же ещё старой держится веры.

Софья нахмурилась, вспомнив недавние предостережения Ивана Михайловича.

– То же сказывал мне и дядька мой, – протянула она низким баском.

Оживившийся дьяк чуть-чуть привстал и отставил указательный палец.