Страница:
34 из 1159
– В своём ли умишке вы, смерды? Да нешто ворог я себе, что землю свою исконную стану чужим людишкам жаловать? Аль своих работников у меня недостача?
Охапкин не выдержал и шагнул наперёд.
– Земля-то, господарь, опричь того, что ничья, а исконная Божья, ещё и по записям не за тобою укреплена, но за Петрою Трифоновым.
Ни словом не возразив старику, стольник вскочил на коня и помчался к своей усадьбе.
Вскоре по дороге к жеребью потянулись возы. Впереди, под началом дворецкого, скакал отряд вооружённых ловчих Суворова.
Не успели съёмщики сообразить, в чём дело, как их окружили и погнали вон, далеко за пределы стольниковых владений.
В тот же день весь хлеб с жеребья был перевезён на господарский двор.
Когда всё было кончено, стольник вызвал к себе подьячего:
– Роспись!
Подьячий угодливо хихикнул и достал из-за пазухи бумагу.
– Вся тут, благодетель.
Перечитав роспись, помещик изорвал её и бросил в печь.
– Вся тут, и нет её! Да и не было!
– Воистину так! И не было, милостивец!
Уловив взгляд стольника, подьячий немедля опустился на корточки и принялся строчить челобитную воеводе:
«В прошлом, государь, году Силы Фёдорова сына Пушкина, деревни Чекановки, крестьяне Андрей Овцын с товарищи в моей половине, на моей земле насильно пашню пахали и рожь и яровой хлеб ныне сеяли, и сено косили; а цена, государь, той моей земле за десятину и сенным моим покосам по Уложению.
|< Пред. 32 33 34 35 36 След. >|