Петр Великий (Том 2)   ::   Сахаров (редактор) А. Н.

– Платье немецкое… соль… бороды… пролуби… Не то… всё не то.

И сел на лавку.

– Пиши: «Всяких чинов людям носить платье немецкое, верхнее саксонское и французское, а исподнее – камзолы, и штаны, и сапоги, и башмаки, и шапки – немецкие; и ездить на немецких сёдлах; а женскому полу всех чинов носить платья, и шапки, и контуши немецкие, а исподнее – бостроги, юбки, и башмаки – немецкие ж; а русского платья отнюдь не носить и на русских сёдлах не ездить. С ослушников брать пошлину, в воротах, с пеших сорок копеек, с конных по два рубля с человека». Прочти.

Курбатов прочитал.

Царь потёр висок, подумал и нехотя, через силу обронил:

– Была не была: пиши пошлину и на соль.

…Откупщики, гости торговые принялись за «работу». По цене подрядной соль стоила восемь алтын, а продавать её начали по рублю с алтыном за пуд.

И стала соль для народа русского такой же несбыточной, но заветной думкой, как солнечный свет для брошенного в темницу крамольника.

Великим походом поднялись на подъяремную Русь цинга и мор.

Фома приступил к действию.

– Да, брателки, видывал я беду соляную далече, в местах студёных, у соловецких монахов, и не чаял, что беда сия до этих, до астраханских краёв доберётся. А без соли быть человеку как же возможно? Перемрём ведь. Как же так, а?

– А невозможно! – как один, отозвались станичники.