JК
Петр Великий (Том 2) :: Сахаров (редактор) А. Н.
Страница: 983 из 1159«По пригоде объявления Екатерины Алексеевны царицею русскою, приказываю со всех губернации собрать по пятьдесят рублёвс каждого города». А как их собрать, коли кругом несусветная нищета?
«Мажордом» тряхнул камзолом:
– Готово-с, Пётр Матвеевич! Ладно ли, благодетель?
Губернатор недовольно засопел:
– Сызнова «благодетель»? Сколько я тебя, азиата, учить буду! Помни раз навсегда: ты не дворецкий, а мажордом. И я не благодетель, а монсынёр.
– Ладно ли, благодетель ты мой, монсынёр?
– Ну, чего вы с невежей поделаете?
Одевшись, Пётр Матвеевич стал на колени перед киотом и, помолясь, зашагал к жене.
– Прощай, – приложил он руку к груди и шаркнул ножкой.
Губернаторша, подобрав юбки, чуть присела.
«Сущая квашня на дубовых подставах, – брезгливо поморщился Пётр Матвеевич. – И откуда столь сала у бабы берётся?»
– Не тоскуй, мон агрыабль. Я завсегда вспоминать тебя буду. Оревуар.
В темноте замелькали факелы. Челядь рассыпалась по двору. Первыми выехали возы, нагруженные всякой снедью и вином. За ним на конях потянулись солдаты и вооружённые холопы. Между обозом и караулом катила пузатая карета губернатора.
Жена проводила Петра Матвеевича до угла.
– Любезный мари [290] , – с мольбой уставилась она на мужа, – темь-то какая… Остался бы до утречка, право!
Губернатор, очутившись на улице, и сам готов был уже вернуться. Он бы так и поступил, если бы то же самое не предложила жена.
И кто только её дёрнул за сорочий язык!
– Гони! – отчаянно крикнул Апраксин.
Лес молчал.
«Мажордом» тряхнул камзолом:
– Готово-с, Пётр Матвеевич! Ладно ли, благодетель?
Губернатор недовольно засопел:
– Сызнова «благодетель»? Сколько я тебя, азиата, учить буду! Помни раз навсегда: ты не дворецкий, а мажордом. И я не благодетель, а монсынёр.
– Ладно ли, благодетель ты мой, монсынёр?
– Ну, чего вы с невежей поделаете?
Одевшись, Пётр Матвеевич стал на колени перед киотом и, помолясь, зашагал к жене.
– Прощай, – приложил он руку к груди и шаркнул ножкой.
Губернаторша, подобрав юбки, чуть присела.
«Сущая квашня на дубовых подставах, – брезгливо поморщился Пётр Матвеевич. – И откуда столь сала у бабы берётся?»
– Не тоскуй, мон агрыабль. Я завсегда вспоминать тебя буду. Оревуар.
В темноте замелькали факелы. Челядь рассыпалась по двору. Первыми выехали возы, нагруженные всякой снедью и вином. За ним на конях потянулись солдаты и вооружённые холопы. Между обозом и караулом катила пузатая карета губернатора.
Жена проводила Петра Матвеевича до угла.
– Любезный мари [290] , – с мольбой уставилась она на мужа, – темь-то какая… Остался бы до утречка, право!
Губернатор, очутившись на улице, и сам готов был уже вернуться. Он бы так и поступил, если бы то же самое не предложила жена.
И кто только её дёрнул за сорочий язык!
– Гони! – отчаянно крикнул Апраксин.
Лес молчал.