Письма шестидесятилетнего жизнелюбца   ::   Делибес Мигель

И действительно, этот субъект, своевольный, но напрочь лишенный изворотливости, не имеющий представления о разных профессиональных хитростях и вообще человек в городе новый, все свои усилия направил в русло политической борьбы, что было совершенно бессмысленно и только свидетельствовало о его неопытности. Ему недостаточно казалось дозволенного и приспичило во что бы то ни стало добиваться новых вольностей, отвоевывать больше свобод. Какая несвоевременная задача! Ведь тогда уже начались уступки и давление на печать ослабло, зачем же нужно было насильно требовать больше того, что давали? Короче, сеньор Альдама, неспособный к настоящей литературной работе, занялся журналистикой бессодержательной, бесполезной и злонамеренной, грубой и недостойной, последствия которой не замедлили сказаться: дюжина арестов на издание, два сокращения нормы типографской бумаги и штраф в двадцать тысяч дуро. Сущая безделица! Однако по какой-то несчастной причине, которую я так и не могу понять, новый директор и его сторонники с самого начала пользовались поддержкой Совета.

Такова, дорогая, в общих чертах последняя глава моей профессиональной деятельности, повествующая о крушении всех надежд. Рассказываю я ее не для того, чтобы выпросить себе похвалу или соболезнования, а ища у тебя понимания. Позиция Федерико, твоего сына, – это уже другой вопрос. Он молод, а сегодня молодежь любит фрондировать и склонна все упрощать. Как наделить ее опытом?

Но оставим в покое прошлое, Росио, и поговорим о будущем. Что ты думаешь о намеченной дате? Если она тебе не подходит, назначь другую, время еще есть. Перед тем как закончить письмо, должен признаться тебе в одной вещи: этой ночью у меня были эротические сны.