Пятница   ::   Васильев Борис Львович

У деда были хитрые выцветшие глазки, плешивая бороденка и корявые, растоптанные ступни.

— Каких бычков?.. — с трудом спросил наконец Костя.

— Колхозных. Вчерась на ферму не заявились, вот сегодня меня и послали искать заместо воскресного чина-почина. Два бурых, один пегий…

— Не знаю, — сказал Костя.

— А вскочил, будто своровал чего. — Дед хитро посмотрел на невозмутимую Капочку. — А может, своровал?

— Он, дедушка, не грабитель, — ласково улыбнулась Капа. — Он в армию завтра идет.

— Полезное дело. — Дед уселся на соседнюю кочку и достал кисет. — Сам служил, полезное дело. Табачком балуешься?

— Я не курю.

— Ну, закуришь еще. Жизнь, она длинная, в ней обязательно даже закуришь. От тоски.

— В нашей жизни нет никакой тоски, — недружелюбно сказал Костя.

— А она не в жизни, тоска-то. Она в человеке заводится. И ежели ты не вор, — тут дед опять хитро покосился на девушку, — то может тоска та в тебе завертеться, и станешь ты ее дымом из себя выживать. Вот так-то. — Он поднялся. — Ну, счастливо вам, парочка, — барашек да ярочка.

— Спасибо. — Капа встала. — А что значит счастливой быть?

— Ну, тебе, значит, жизнь перелить в сынка или в доченьку. А стриженому твоему — вырастить их да на ноги поставить.

— А вам?

— А мое счастье — помереть в одночасье, — улыбнулся дед и шустро затопал через поляну, — Дедушка!..

Капа догнала его, о чем-то потолковала, долго махала вслед.