JК
Победа. Книга 1 :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 107 из 459 – В конце концов, я тоже могу напомнить ему о том времени, когда Англия сражалась с Гитлером один на один…
– Простите за откровенность, сэр, в этом случае Сталин может вспомнить первые годы после Октябрьской революции…
– Это далекое прошлое! – Черчилль пренебрежительно махнул рукой.
– У русских, – продолжал Дэвис, – немало поводов проявлять подозрительность и теперь. Я имею в виду наши секретные переговоры в Швейцарии. Сталин о них знает. Думаю, что он весьма чувствителен также и к тому, что англо-американские войска продвинулись далеко за пределы согласованных зон оккупации. Не будем забывать и о Польше. Словом, русские смогли бы предъявить нам достаточно длинный счет.
– Я выброшу его в корзину! – выхватывая изо рта сигару, воскликнул Черчилль.
Дэвис снова пожал плечами. Наступило молчание.
Черчилль перегнулся к столику на колесах, стоявшему возле его кресла, налил себе виски и, не разбавляя его сделал большой глоток. Затем кивнул Дэвису, приглашая его сделать то же самое.
Американец сидел молча.
«Почему Трумэн послал в Лондон именно меня? – размышлял он. – Видимо, это так же не случайно, как и то, что через несколько дней в Москву должен вылететь Гопкинс. Этот человек всегда был для Сталина выразителем доброй воли покойного президента. Рузвельт посылал Гопкинса в Москву каждый раз, когда на советско-германском фронте складывалась наиболее критическая ситуация.
– Простите за откровенность, сэр, в этом случае Сталин может вспомнить первые годы после Октябрьской революции…
– Это далекое прошлое! – Черчилль пренебрежительно махнул рукой.
– У русских, – продолжал Дэвис, – немало поводов проявлять подозрительность и теперь. Я имею в виду наши секретные переговоры в Швейцарии. Сталин о них знает. Думаю, что он весьма чувствителен также и к тому, что англо-американские войска продвинулись далеко за пределы согласованных зон оккупации. Не будем забывать и о Польше. Словом, русские смогли бы предъявить нам достаточно длинный счет.
– Я выброшу его в корзину! – выхватывая изо рта сигару, воскликнул Черчилль.
Дэвис снова пожал плечами. Наступило молчание.
Черчилль перегнулся к столику на колесах, стоявшему возле его кресла, налил себе виски и, не разбавляя его сделал большой глоток. Затем кивнул Дэвису, приглашая его сделать то же самое.
Американец сидел молча.
«Почему Трумэн послал в Лондон именно меня? – размышлял он. – Видимо, это так же не случайно, как и то, что через несколько дней в Москву должен вылететь Гопкинс. Этот человек всегда был для Сталина выразителем доброй воли покойного президента. Рузвельт посылал Гопкинса в Москву каждый раз, когда на советско-германском фронте складывалась наиболее критическая ситуация.