Победа. Книга 2   ::   Чаковский Александр Борисович

– Его не к чему поднимать и сейчас, – возразил Сталин. – Иностранные журналисты будут приезжать в Польшу, а не к польскому правительству. Несомненно, они будут пользоваться полной свободой. Лично я уверен, что жалоб на польское правительство с их стороны не будет. Для чего же заранее обижать поляков подозрением, будто они не желают допускать корреспондентов?

Выждав несколько мгновений, Сталин сказал:

– Давайте оборвем этот пункт на словах «демократические и антинацистские партии будут иметь право принимать участие и выставлять кандидатов». А остальное исключим.

– Но в этом же нет никакого компромисса! – воскликнул Черчилль.

В зале раздался приглушенный смех. Вместе со всеми беззвучно рассмеялся Сталин.

– Но почему же? – спросил он. – Будем считать это компромиссом по отношению к польскому правительству.

Снова все рассмеялись. Даже Трумэн.

– Я полагал целесообразным, – вполголоса сказал Черчилль, которому, судя по всему, было не до смеха, – усилить предлагаемую формулировку, а не ослабить ее.

– К чему это делать? – спросил Сталин.

На этот раз на выручку Черчиллю решил прийти Трумэн. Он ведь только что смеялся вместе со всеми и должен был искупить свою вину.

– Мы очень интересуемся вопросом о выборах в Польше, потому что имеем у себя шесть миллионов граждан польского происхождения, – сказал Трумэн.