JК
Победа. Книга 2 :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 318 из 337 – Разумеется, вас информировал об этом сам Сталин?
– А вас – премьер-министр?
– Не скрою, да! Я не раз беседовал с ним.
– Тогда спросите вашего премьера, с какой целью он держит в своей зоне почти готовые к дальнейшим боям гитлеровские войска? Против кого он хочет их бросить?! Это предательство!
– Что?! – громким фальцетом воскликнул Стюарт.
Снова вспыхнули прожекторы. Журналисты вскочили, точно по команде, вскидывая свои аппараты.
– Это ложь, ложь, ложь! – окончательно теряя самообладание, закричал Стюарт.
– Полегче, Вилли! – раздалось вдруг из зала. – Парень говорит правду!
Это был голос Брайта.
Тотчас же послышались выкрики: «О чем речь? Факты! Какие войска? Факты, факты!..»
Воронов стоял в оцепенении, ослепленный светом «юпитеров». Он проклинал себя за то, что у него вырвались эти слова. Доведенный до предела клеветническими измышлениями, которые одно за другим нагромождал Стюарт, он не выдержал и сорвался. Нет, он не раскаивался ни в едином слове, которое произнес, защищая честь своей страны, честь Красной Армии. Но выдвигать такое обвинение лично против Черчилля он не смел, не имел права! Кто знает, каковы будут последствия того, что он натворил! Своим заявлением он, возможно, нанес вред стране, ее внешней политике, Конференции, которая сейчас происходит!
Сознавать все это было для Воронова истинной пыткой.
Но в эту минуту произошло то, чего меньше всего можно было сейчас ожидать.
– А вас – премьер-министр?
– Не скрою, да! Я не раз беседовал с ним.
– Тогда спросите вашего премьера, с какой целью он держит в своей зоне почти готовые к дальнейшим боям гитлеровские войска? Против кого он хочет их бросить?! Это предательство!
– Что?! – громким фальцетом воскликнул Стюарт.
Снова вспыхнули прожекторы. Журналисты вскочили, точно по команде, вскидывая свои аппараты.
– Это ложь, ложь, ложь! – окончательно теряя самообладание, закричал Стюарт.
– Полегче, Вилли! – раздалось вдруг из зала. – Парень говорит правду!
Это был голос Брайта.
Тотчас же послышались выкрики: «О чем речь? Факты! Какие войска? Факты, факты!..»
Воронов стоял в оцепенении, ослепленный светом «юпитеров». Он проклинал себя за то, что у него вырвались эти слова. Доведенный до предела клеветническими измышлениями, которые одно за другим нагромождал Стюарт, он не выдержал и сорвался. Нет, он не раскаивался ни в едином слове, которое произнес, защищая честь своей страны, честь Красной Армии. Но выдвигать такое обвинение лично против Черчилля он не смел, не имел права! Кто знает, каковы будут последствия того, что он натворил! Своим заявлением он, возможно, нанес вред стране, ее внешней политике, Конференции, которая сейчас происходит!
Сознавать все это было для Воронова истинной пыткой.
Но в эту минуту произошло то, чего меньше всего можно было сейчас ожидать.