JК
Победа. Книга 3 :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 617 из 648Запомни, Воронов, умолять! После выхода книжки я ведь опять работал, на этот раз в газете у Стюарта, и поступок, задуманный Гленом, неизбежно опрокинул бы меня навзничь. Глен пожалел отца, сказал: «Хорошо, поеду воевать». Он был добрым парнем… И больше я уже не видел его. Даже мертвого. Глена привезли из Вьетнама в цинковом гробу, наглухо запаянном… Вот и все. А теперь встанем.
Брайт встал первым, и я невольно последовал его примеру.
– Ну что ж, бей! – сказал он, заложив руки назад и приближая ко мне свое лицо.
– Я бы ударил, – глухо сказал я, тоже отводя назад правую руку. – Но не тебя. Если бы я смог, то ударил бы мир, в котором ты живешь.
– Нельзя, – горько усмехнулся Брайт. – Хельсинки призывают нас к взаимопониманию и сотрудничеству.
– Не иронизируй. Этим не шутят. Мир – превыше всего.
– Значит, и со мной мир? – спросил Брайт и выцветшие, погасшие глаза его наполнились слезами. – Я же все-таки не Стюарт, – продолжал он раздумчиво. – Такие, как Стюарт, на мир не пойдут. Ты думаешь, после Хельсинки они исчезнут? Не тешь себя иллюзиями.
Пять лет спустя я мог бы ответить ему словами Л. И. Брежнева: «Мы не раз предупреждали, и это затем подтверждалось: в политике разрядки могут быть свои приливы и отливы. Но при всем этом можно с основанием сравнить Заключительный акт с хорошим волнорезом, который противостоит тому, что подмывает устои разрядки».
Тогда эти слова еще не были произнесены.
Брайт встал первым, и я невольно последовал его примеру.
– Ну что ж, бей! – сказал он, заложив руки назад и приближая ко мне свое лицо.
– Я бы ударил, – глухо сказал я, тоже отводя назад правую руку. – Но не тебя. Если бы я смог, то ударил бы мир, в котором ты живешь.
– Нельзя, – горько усмехнулся Брайт. – Хельсинки призывают нас к взаимопониманию и сотрудничеству.
– Не иронизируй. Этим не шутят. Мир – превыше всего.
– Значит, и со мной мир? – спросил Брайт и выцветшие, погасшие глаза его наполнились слезами. – Я же все-таки не Стюарт, – продолжал он раздумчиво. – Такие, как Стюарт, на мир не пойдут. Ты думаешь, после Хельсинки они исчезнут? Не тешь себя иллюзиями.
Пять лет спустя я мог бы ответить ему словами Л. И. Брежнева: «Мы не раз предупреждали, и это затем подтверждалось: в политике разрядки могут быть свои приливы и отливы. Но при всем этом можно с основанием сравнить Заключительный акт с хорошим волнорезом, который противостоит тому, что подмывает устои разрядки».
Тогда эти слова еще не были произнесены.