Страница:
2 из 392
CHORA
МОРАС
сентябрь, 17
о чем я думаю?
моя квартирная хозяйка, сеньора пардес, заглядывает в мой шкаф и трогает белье
я подложил в ящик с трусами божью коровку, а вечером ее там не было
надо бы поговорить с patrona, когда я вспомню испанский
когда-то я знал все языки вообще, даже ндембу, а потом забыл
доктор говорит, что мои неприятности происходят от любви к словам
другой доктор велел мне писать дневник, каждый божий день, записывать все, о чем я думаю
на это уходит слишком много слов, онипроступают на губах грубой солью, гудят в голове золотистыми шершнями, крошатся мерзлым молоком, прозрачными крабами разбегаются по песку, стрекозиным слабым ломом носятся по ветру, засоряют водосток крупной манною небесной, будто раны дриадины подсыхают сукровицей, но если я перестану писать, все исчезнет
правда ведь, доктор?
сентябрь, 17, вечер
odi et ото [1]
я еще в больнице заметил, что врачи относятся к тебе с нежностью, когда знают, что ты выздоровеешь, какая-то безжалостная пружина в них ослабевает, что ли, ты уже не просто estado desesperado [2] , стружка реальности, пригодная разве на растопку, ты еще не равен им, но ты уже нечто другое
из случайного и слабого ты восстаешь в напряженное и постоянное, и вот уже валькирии ткут материю победы, продевая в основу твоей плоти ловкий уток из красных стрел, и врачи смотрят на тебя, как сытые боги, и танцуют радостно в камышовых коронах, на меня-то они смотрели иначе — это я хорошо помню, хотя многое начисто забыл
сентябрь, 19
хозяин кафе добавил мне десять тысяч песет в неделю
говорит, я привлекаю посетителей
правда, велел побриться и купить новые джинсы
я видел джинсы в витрине на пласа реаль, цвета слоновой кости
такие были у моего брата, только те быстро стали черными, брат мне не давал их носить, говорил, что я прислоняюсь к грязным стенкам в сомнительных местах
мы жили тогда в Вильнюсе, папа еще не умер
брат играл в волейбол на даче, там было много
|< Пред. 1 2 3 4 5 След. >|