Под местным наркозом   ::   Грасс Гюнтер

Оттого что она говорила в нос, голос ее ныл и тогда, когда она отчитывала меня вовсю (Будем руководствоваться левизной: если я левев чем мой зубной врач — «Не так ли доктэр,вы это признаете», — то Шербаум левее, чем я, но теперь, если он все же не исполнит задуманного, правее, чем Ирмгард Зайферт, которая, однако, не левее, чем Веро Леванд, а на какой, собственно, позиции?) Хотя Веро пришла ко мне одна, за ней стояла ее группа «Мы требуем, чтобы вы оставили Флипа в покое".

Я обращался к резиновым рубчикам ее выставленных, нет, целившихся в меня подошв: «Будьте разумны. Его же убьют. Берлинцы убьют его».

— В определенных ситуациях жертвы неизбежны.

— Но Филипп не мученик.

— Мы требуем, чтобы вы немедленно перестали сбивать его с толку.

— Но вполне возможно, что вам хочется видеть по мучеником.

— Чтобы и это вам было ясно — я люблю Флипа.

(А я ненавижу исповеди, ненавижу жертвы. Ненавижу догмы и вечные истины. Я ненавижу однозначность.)

— Но, милая Вероника, если вы своего Филиппа, как вы сейчас откровенно — спасибо за это — сказали, действительно любите, то именно вы должны помешать ему сделать то, что он задумал.

— Флип принадлежит не только мне.

— Вы помните то место в «Галилее», где Брехт говорит, что достоин сожаления народ, который не может обойтись без героев и подвигов.

— Как же. Еще бы. Все места помню. У Флипа ведь тоже вечно на языке ваши присловья. Иногда мне кажется, что он уже расхотел. Сегодня прошла среда, и опять ничего. Теперь он хочет сделать собаке обезболивающие уколы. Пропадет половина эффекта. Вы его переделали. Мальчик пропал. Стал вдруг сомневаться.