Под местным наркозом   ::   Грасс Гюнтер

Кружку светлого, официант, кружку светлого! — и какую-нибудь идею, не растворяющуюся в воде, такую, которую синяя мигалка пропустит вперед, свежую, которая пробьет эту навязшую в зубах затхлость, чтобы мы все — официант, светлого мне! — и те, кто косится назад, и те, кто, выпав в осадок, переметнулся, вернулись по автостраде домой через нагроможденное, слева и справа нагроможденное штабелями — официант, светлого мне! — Чермное море…

«Ведь чему, доктэр, и многому ли может нас научить история? Ладно, признаю: я не послушался, не внял голосу опыта, выпил еще по дороге домой, потому что шел снег и я оставлял следы на снегу, холодного пива, и мне пришлось растворить в тепловатой водице еще два арантила… Ничему не можем мы научиться. Нет никакого прогресса, разве что следы на снегу…»

Зубной врач продолжал присутствовать и в моих четырех стенах. Он перечислял успехи зубоврачебного дела, нанизывал на нитку жемчужины. Мою насмешливую реплику — «Когда появилась на рынке первая зубная паста? Раньше или позже зубной щетки?» — он отстранил критическим выпадом против «Хлорофила»: «Ну, освежает. А против кариеса?»

Когда он описывал эволюцию от медленной бормашины к скоростному «эйрматику» — «А скоро на зубоврачебной выставке-ярмарке появится „сименс" с пятьюстами тысячами оборотов. И мой „рыцарь" покажется вялым и допотопным», — когда он предвещал лечение ультразвуком и окончательную победу над кариесом, я согласился: «У вас, может быть, и есть движение вперед, но история — хотя она с абсолютной последовательностью развивала свои системы оружия — не может нас научить ничему. Абсурдна, как лотерея. Ускоренный бег на месте. Везде неоплаченные счета, прилизанные поражения и детские попытки выиграть проигранные сражения задним числом. Стоит мне подумать, например, о бывшем генерал-фельдмаршале Крингсе и о том, как упрямо его дочь…»

Даже когда я сидел за письменным столом, в окружении своих любимых вещиц — фетиши, которые должны были меня защитить, — он, стоило мне сказать «Линда», забивал мне, ложка за ложкой, рот розовым гипсом. (И даже сейчас он просит меня не глотать и все еще дышать носом, пока не схватится гипс во рту…)

Бот нечто текущее равномерно: отец Рейн.