Страница:
22 из 61
Краснолицая курносая девочка не произвела на неговпечатления. Он не почувствовал щемящей нежности в груди, от мысли, что это его единственная внучка, последний дар горячо любимой дочери. Так же тихо, как и вошел, Василий покинул светелку, оставив Марфу одну наедине с ее горем и радостью.
Спустившись обратно в палату, где прошли долгие, тягостные часы ожидания, он нашел ее совершенно пустой.
Внезапно Василий почувствовал такое желание напиться, что позвал слугу и приказал тому подать зеленого вина, да закуски.
– А где все? – поинтересовался он у расторопного слуги. – Где лекарь? Где Степан?
– Лекарь уехал, – ответил расторопный слуга, – а господин, не знаю где.
– Сыщи мне его, – приказал Василий, – да накрой в трапезной на двоих.
Перебравшись в трапезную, Василий стал напиваться, одну за одной опрокидывая внутрь себя стопки с водкой. К тому моменту, как в трапезную, покачиваясь, вошел Степан, боярин был уж хмелен.
– Садись, – указал он зятю на лавку против себя. – Помянем дочь мою любимую, чтоб на том свете было душеньке ее легко!
Степан побледнел, как полотно. Казалось, он вот-вот вновь забьется в рыданиях. Но сдюжил и послушно присел на край лавки.
– Словно не у себя в дому, – презрительно усмехнулся Василий. Он наполнил свою стопку и стопку Степана до краев и приказал:
– Пей!
– Не хочу я… – устало ответил Степан.
|< Пред. 20 21 22 23 24 След. >|