Подполковник медицинской службы   ::   Герман Юрий Павлович

 – Я надеюсь, что майор Баркан призовет лейтенанта Васюкова к порядку. Так, товарищ Баркан?

Баркан наклонил свою лобастую голову и тотчас же отправился распекать летчика.

Но ходячий Васюков куда-то запропастился. В шестой палате два голоса печально пели:

Меня не греет шаль

Осенней темной ночью,

В душе моей печаль,

Тоска мне выжгла очи.

Баркан медленно пошел по коридору, потом возвратился и еще послушал.

Осенней ночью я с ним прощалась

И прошептала, как на беду:

С тобою, милый, я здесь прощаюсь,

А завтра вновь я к тебе приду…

Сердце его билось тяжко, глаза горели. Он потер щеки ладонями и почти громко сказал:

– Доктор Левин Александр Маркович, простите ли вы меня?

Впрочем, может быть, он ничего не сказал, а только услышал свою мысль. Но эта мысль была еще неточной, неточно выраженной. В сущности, Александр Маркович вовсе не такое чудо, если присмотреться внимательно. Нужно посмотреть пошире, оглянуться повнимательнее на всех, кто живет и работает, кто вылечивается и поступает в госпиталь.

В палате по-прежнему пели:

Скажите, люди, – ужель иная

И он не любит теперь меня.

Когда-то я ему родная —

Теперь чужая навсегда.

А доктор Баркан все ходил и ходил по коридору и все думал, потирая щеки ладонями.