Подполковник медицинской службы   ::   Герман Юрий Павлович

Плотников показал, хоть командующий и верил, но Левину всего этого было еще мало, и он опять заговорил – теперь про Ватрушкина.

– Вот вы за него нас благодарили, – говорил Александр Маркович, – и не зря благодарили, но только не нас, а вообще хирургию надо было благодарить. Будь наш Ватрушкин ранен в живот с повреждением кишечника пятьдесят лет назад, он неизбежно должен был погибнуть, а нынче мы таких раненых возвращаем к жизни и к работе. Ну хорошо, Ватрушкин – Ватрушкиным, а вот опухоли, например, пищевода.

И он обвел всех вдруг молодыми и блестящими глазами.

– Опухоли пищевода, да! Я не боюсь об этом говорить, понимаете? Сейчас уже семьдесят процентов оперированных спасаются. Семьдесят! А еще пятнадцать лет назад все раки пищевода заканчивались гибелью. Понимаете вы мою мысль? Понимаете вы, что я верю и вера моя не слепа, я верю и знаю, и всегда буду верить, и не боюсь верить даже в нынешние мои трудные дни. Ну? Почему вы опустили головы? Товарищ командующий, а помните, как вы сказали мне в сорок первом, когда фашисты нас били и бомбили, помните? Вы сказали: "Военврач Левин, мы их разобьем так страшно, что веками поколения будут вспоминать этот разгром!" Вы сказали мне это, товарищ командующий?

– Сказал, – негромко ответил Василий Мефодиевич. – Странно было бы, если бы я сказал иначе.