JК
Подполковник медицинской службы :: Герман Юрий Павлович
Страница: 248 из 261 – По-настоящему! Вы слышите меня, Анжелика?
Однажды Лора рассказала ему, что на флот «прибыл» Шеремет, и действительно полковник скоро навестил Левина. Он теперь курил какие-то душистые иностранные сигареты, у него были новые часы на широком платиновом браслете, и, разговаривая, в паузах он напевал, загадочно глядя на Александра Марковича. Глазным образом он рассказывал о загранице – о Вене и других городах, где что-то такое инспектировал, а потом, в заключение, он произнес длинную фразу, смысл которой заключался в том, что у него доброе, отходчивое сердце и что зла, причиненного ему людьми, он не помнит.
– А насчет костюма нашего чего-то там пакостите? – оборвал его Левин.
– То есть как это? – возмутился Шеремет.
– Очень просто. И не прикидывайтесь овечкой – я ведь вас насквозь вижу. Вот жалко – помирать скоро, а то бы я вас допек…
– Черт знает что вы говорите! – совсем обиделся Шеремет. – Я к вам по-дружески, а вы…
– А я по-вражески, потому что весь ваш облик мне противопоказан, – жестко, хоть и слабым голосом сказал Александр Маркович. – И статейку тоже написали преподлую, и не верите вы ни в бога, ни в черта, и на новой должности занимаетесь угодничеством и хвостом перед начальством размахиваете. Я думал, станете врачом, хоть средним, а все-таки не без пользы. Но ведь лечить-то трудно. Прощайте, надоело…
Шеремет обиделся и встал. Но Левину показалось, что он сказал еще не все.
– А приехали вы сюда теперь я знаю зачем: налаживать отношения. Чтобы врагов не было. Нет, товарищ полковник. Они у вас есть и будут. Зря приехали.
Однажды Лора рассказала ему, что на флот «прибыл» Шеремет, и действительно полковник скоро навестил Левина. Он теперь курил какие-то душистые иностранные сигареты, у него были новые часы на широком платиновом браслете, и, разговаривая, в паузах он напевал, загадочно глядя на Александра Марковича. Глазным образом он рассказывал о загранице – о Вене и других городах, где что-то такое инспектировал, а потом, в заключение, он произнес длинную фразу, смысл которой заключался в том, что у него доброе, отходчивое сердце и что зла, причиненного ему людьми, он не помнит.
– А насчет костюма нашего чего-то там пакостите? – оборвал его Левин.
– То есть как это? – возмутился Шеремет.
– Очень просто. И не прикидывайтесь овечкой – я ведь вас насквозь вижу. Вот жалко – помирать скоро, а то бы я вас допек…
– Черт знает что вы говорите! – совсем обиделся Шеремет. – Я к вам по-дружески, а вы…
– А я по-вражески, потому что весь ваш облик мне противопоказан, – жестко, хоть и слабым голосом сказал Александр Маркович. – И статейку тоже написали преподлую, и не верите вы ни в бога, ни в черта, и на новой должности занимаетесь угодничеством и хвостом перед начальством размахиваете. Я думал, станете врачом, хоть средним, а все-таки не без пользы. Но ведь лечить-то трудно. Прощайте, надоело…
Шеремет обиделся и встал. Но Левину показалось, что он сказал еще не все.
– А приехали вы сюда теперь я знаю зачем: налаживать отношения. Чтобы врагов не было. Нет, товарищ полковник. Они у вас есть и будут. Зря приехали.