Подполковник медицинской службы   ::   Герман Юрий Павлович

И я, кстати, совершенно объективен, у нас не такие были отношения с подполковником Левиным, чтобы меня можно было упрекнуть в пристрастии. Верно, товарищ Дорош?

– Верно! – сказал Дорош. – Подтверждаю полную объективность.

– Так вот, товарищ полковник Лукашевич, – вновь закричал Баркан, – мы в нашем госпитале забыли, что такое обработка тяжелых ран конечностей под местным обезболиванием. Александр Маркович категорически.

– И совершенно правильно! – сказал Тимохин.

– А послеоперационное течение! – закричал Лукашевич. – Я на конференции утверждал и с Левиным спорил и сейчас буду спорить…

Мордвинов застучал по столу ладонью и попросил говорить потише. Ольга Ивановна сияла с полочки левинскую тетрадь, и Харламов стал ее перелистывать. Потом вслух прочитал один абзац. Баркан закурил. Кок Сахаров принес большой медный чайник с чаем и поднос с кружками.

– Прошу прочитать записки товарища Левина, – сказал Мордвинов. – Думаю, всем это интересно.

– Воскресенская, тебя на крыльцо вызывают, – шепнул Жакомбай Лоре.

Когда она выходила, Харламов начал читать.

На крыльце ее ждал высокий, черноволосый и черноглазый старшина – стрелок-радист. Вечернее солнце заливало всю его сухую, мускулистую и статную фигуру обильным и теплым светом. Старшина смотрел па Лору прищурившись и молчал.

– Вот нашел время, – сказала Лора. – Некогда мне сейчас.

– Поминаете? – спросил старшина.

– Поминаем, – ответила Лора. – Ваших там много.