Подполковник медицинской службы   ::   Герман Юрий Павлович

Сырой ветер свистел между домами гарнизона, залив гудел, точно предупреждая: "куда лезешь, с ума сошел?"

– Погодка! – ежась, сказал старшина.

– Нормальная погода, – ответил Левин словами знакомогого летчика, – рабочая погода. – И про себя подумал: "Всем людям страшно. И мне тоже страшно. Но я буду держаться, как держатся они. В этом весь секрет, если хотите знать, Александр Маркович. Даже странно, что вы открываете такие истины только на шестом десятке".

Старшина в это время рассказывал ему про свою сестру, которая тоже работает по медицинской линии. Звать ее Кира. Один моторист – некто Романов – еще перед войной так сходил с ума по Кирке, что даже повесился, но веревка была гнилая, а он весит центнер, и веревка перервалась…

– Какая веревка? – спросил подполковник.

– Та, на которой он повесился, – охотно пояснил старшина. – Глупость, конечно, из-за любви вешаться, осудили мы его на комсомольском собрании. Ну и Кирке неудобно было. Так теперь Романов на флоте на нашем служит, сам смеется, а только я его недавно видел, так он говорит, что иногда икота на него нападает с того случая. По два дня икает. Может это быть в научном отношении?

– В научном отношении все может быть, – сказал Александр Маркович строго. – Не вешался бы, так и не было бы ничего…

– Вот и Романов считает, что это как осложнение, – вздохнул старшина.

На пирсе стоял краснофлотец с автоматом, и Левин тем же строгим голосом сказал ему: "Выстрел!" Из мехового воротника полушубка краснофлотец буркнул: «Вымпел», и они пошли дальше.