Поэт и композитор   ::   Гофман Эрнст Теодор

Хорошо, мы с величайшим напряжением души стремимся наполнить подлинной поэзией всякую сцену, стремимся живописать любую ситуацию самыми восторженными словами, самыми совершенными стихами, а тогда больно и страшно видеть, что вы немилосердно вычеркиваете самые лучшие стихи, измываетесь над самыми блестящими словами, переставляя и перекраивая их по собственному разумению, просто топя их в звуках... Это я говорю лишь о напрасных усилиях тщательной работы над текстом. А теперь скажу и о сюжете: он возникает перед нами в состоянии поэтического вдохновения, и мы гордимся им, полагая, что теперь-то осчастливим вас, - однако вы категорически отвергаете его, заявляя, что он вовсе не пригоден и недостоин того, чтобы его украшала музыка. Но это простое упрямство - что же еще? - потому что иной раз вы хватаетесь за тексты, которые страшнее смерти, и...

Людвиг. Остановись, друг мой! Есть, конечно, композиторы, которым музыка столь же чужда, как поэзия виршеплетам. Вот они-то и перелагают на музыку стихи, которые сквернее скверного. Однако истинные, всею душою своей погруженные в великолепную, священную музыку композиторы - те избирают лишь поэтичные тексты.

Фердинанд. А Моцарт?

Людвиг. Моцарт для своих классических опер всегда выбирал тексты, подлинно отвечавшие духу музыки. Некоторым это покажется парадоксом... Однако оставим сейчас это в покое; вообще говоря, я считаю, что можно очень точно определить, какие сюжеты подходят для оперы - так, чтобы поэт никогда уже не боялся ошибиться.

Фердинанд.