Покуда я тебя не обрету   ::   Ирвинг Джон

Банкир усмехнулся и вышел из туалета. Теперь, когда их осталось двое (едва Уильям отвернулся от зеркала, воображаемый третий человек тоже удалился), Джек одел отца — хорошо, он видел, как это делает доктор Хорват.

Отец меж тем решил рассказать Джеку про ноты — видимо, это его успокаивало, а он знал, что сын в музыке ничего не смыслит.

— Четверти закрашены, и у них есть палочки, — говорил Уильям. — Восьмые тоже закрашены, и у них тоже есть палочки, но у палочек есть вдобавок вымпелы или флаги, часто они соединяют несколько восьмых вместе. А шестнадцатые — они как восьмые, но только флагов или вымпелов сразу два.

— А половины? — спросил Джек.

— Половины не закрашены, они белые, то есть в моем случае имеют цвет кожи, — сказал отец и вдруг осекся.

"Кожа", они оба хорошо расслышали это слово. Любопытно, это тоже пусковой механизм? Что, если его, как и слово "шкура", невозможно остановить?

— Половины, ты сказал, не закрашены, они белые, и что дальше? — спросил Джек, надеясь, что папа забудет о своей ошибке.

— Они белые, незакрашенные, но у них все еще есть палочки, — еле-еле выдавил из себя Уильям, видимо, "кожа" еще маячила где-то на границах подсознания, там, где спали, готовые в любой миг проснуться, его пусковые механизмы. — А целые ноты — такие же, как половинки, но у них палочек нет.

— Стой! Погоди! — сказал вдруг Джек, показав пальцем папе куда-то на правый бок.