Покуда я тебя не обрету   ::   Ирвинг Джон

— Идемте, восславим Господа! — пел их отец. — У меня есть сын! У меня есть дочь и сын! Идемте, восславим Господа!

И рабочие пели вместе с ним.

Из церкви выходили люди — Боэльман закончился, сцена погони рассеялась, ничто никому больше не угрожало. Джек знал, что в этот миг папа раздевается, а может, уже и разделся до конца; что в этот миг в санатории Кильхберг медсестра Бляйбель или ее родной брат-санитар готовят ледяную воду. Затем Уильяму дадут расплавленный парафин, а потом снова ледяную воду, как и говорила Анна-Елизавета.

Скоро Уильям Бернс будет стоять голый посреди церкви Св. Петра, а может, уже и стоит — в обществе одних лишь своих татуировок, а еще докторов Хорвата и Крауэр-Поппе, которые, дождавшись этого момента, начнут его аккуратно и быстро одевать. А после этого сразу повезут обратно в клинику.

Концерт закончился, но рабочие на лесах до сих пор аплодировали. В эту секунду Джек понял, что и он, и его отец всю жизнь играли для многих, многих зрителей — хотя в детстве Джека согревала мысль, что он играет для одного лишь папы. Придется им, кстати, об этом поговорить, продолжить папин спор с мисс Вурц о "единственном зрителе" и многие-многие другие споры.

Джек покинул площадь и пошел по узеньким улочкам, разбегающимся в разные стороны. Папина паства окружала его толпой, он шагал в гуще его верных слушателей.