JК
Покуда я тебя не обрету :: Ирвинг Джон
Страница: 138 из 1221Обычно он начинал упражняться не раньше двух или трех часов ночи.
— Значит, он играл в пустой церкви? — уточнила Алиса.
— Ну...
Франс Донкер снова замялся. Джеку стало до смерти скучно, он думал о чем-то совсем другом, но ему показалось, что органист продолжил так:
— Аудекерк — очень большая церковь, она отлично реверберирует. Время реверберации — целых пять секунд. — Тут вундеркинд глянул на Джека и уточнил: — Это время, через которое ты слышишь эхо от сыгранной ноты.
— Угу, — сказал мальчик, ему хотелось спать.
Но юного Донкера было не остановить:
— Любимые баховские сонаты твоего отца писались с расчетом на очень большое пространство. Пространство делает музыку больше...
— Так, забыли, что там пространство делает с музыкой. Ты что, хочешь сказать, что он играл в пустой церкви?
— Ну...
Дальнейшее было непросто понять даже Алисе, не говоря уже о ее четырехлетнем сыне. Если время реверберации внутри Аудекерк равнялось пяти секундам, то сколько требовалось времени, чтобы эхо от баховской драматической музыки — например, от токкаты ре минор — достигло ушей проституток в комнатах на площади Аудекерксплейн, подковой огибавшей церковь? Шесть, семь секунд? Или же шлюхи, как и порядочные люди, слышали ноты ровно через пять секунд?
Разумеется, за стенами церкви орган звучит куда тише, но в два-три часа ночи, когда шум в квартале затихал, холодный зимний воздух разносил звуки органа куда дальше, чем Аудекерксплейн.
— Значит, он играл в пустой церкви? — уточнила Алиса.
— Ну...
Франс Донкер снова замялся. Джеку стало до смерти скучно, он думал о чем-то совсем другом, но ему показалось, что органист продолжил так:
— Аудекерк — очень большая церковь, она отлично реверберирует. Время реверберации — целых пять секунд. — Тут вундеркинд глянул на Джека и уточнил: — Это время, через которое ты слышишь эхо от сыгранной ноты.
— Угу, — сказал мальчик, ему хотелось спать.
Но юного Донкера было не остановить:
— Любимые баховские сонаты твоего отца писались с расчетом на очень большое пространство. Пространство делает музыку больше...
— Так, забыли, что там пространство делает с музыкой. Ты что, хочешь сказать, что он играл в пустой церкви?
— Ну...
Дальнейшее было непросто понять даже Алисе, не говоря уже о ее четырехлетнем сыне. Если время реверберации внутри Аудекерк равнялось пяти секундам, то сколько требовалось времени, чтобы эхо от баховской драматической музыки — например, от токкаты ре минор — достигло ушей проституток в комнатах на площади Аудекерксплейн, подковой огибавшей церковь? Шесть, семь секунд? Или же шлюхи, как и порядочные люди, слышали ноты ровно через пять секунд?
Разумеется, за стенами церкви орган звучит куда тише, но в два-три часа ночи, когда шум в квартале затихал, холодный зимний воздух разносил звуки органа куда дальше, чем Аудекерксплейн.