JК
Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том. 7 :: Гончаров Иван Александрович
Страница: 771 из 1003Всю дворню, весь город зовите, хоть роту солдат: ничем не удержите!
Она откинула черную мантилью с головы на плечи и судорожно передергивала ее.
Выстрел повторился. Она рванулась, но две сильные руки за плеча посадили ее на лавку. Она посмотрела на Райского с ног до головы и тряхнула головой от ярости.
– Какой же награды потребуете вы от меня за этот добродетельный подвиг? – шипела она.
Он молчал и исподлобья стерег ее движения. Она с злостью засмеялась.
– Пустите! – сказала она мягко, немного погодя.
Он покачал отрицательно головой.
– Брат! – заговорила она через минуту нежно, кладя ему руку на плечо, – если когда-нибудь вы горели, как на угольях, умирали сто раз в одну минуту от страха, от нетерпения… когда счастье просится в руки и ускользает… и ваша душа просится вслед за ним… Припомните такую минуту… когда у вас оставалась одна
601
последняя надежда… искра… Вот это – моя минута! Она пройдет – и всё пройдет с ней…
– И слава Богу, Вера! Опомнись, приди в себя немного: ты сама не пойдешь! Когда больные горячкой мучатся жаждой и просят льду – им не дают. Вчера, в трезвый час, ты сама предвидела это и указала мне простое и самое действительное средство – не пускать тебя – и я не пущу…
Она стала на колени подле него.
– Не заставьте меня проклинать вас всю жизнь потом! – умоляла она. – Может быть, там меня ждет сама судьба…
– Твоя судьба – вон там: я видел, где ты вчера искала ее, Вера. Ты веришь в провидение: другой судьбы нет…
Она вдруг смолкла и поникла головой.
Она откинула черную мантилью с головы на плечи и судорожно передергивала ее.
Выстрел повторился. Она рванулась, но две сильные руки за плеча посадили ее на лавку. Она посмотрела на Райского с ног до головы и тряхнула головой от ярости.
– Какой же награды потребуете вы от меня за этот добродетельный подвиг? – шипела она.
Он молчал и исподлобья стерег ее движения. Она с злостью засмеялась.
– Пустите! – сказала она мягко, немного погодя.
Он покачал отрицательно головой.
– Брат! – заговорила она через минуту нежно, кладя ему руку на плечо, – если когда-нибудь вы горели, как на угольях, умирали сто раз в одну минуту от страха, от нетерпения… когда счастье просится в руки и ускользает… и ваша душа просится вслед за ним… Припомните такую минуту… когда у вас оставалась одна
601
последняя надежда… искра… Вот это – моя минута! Она пройдет – и всё пройдет с ней…
– И слава Богу, Вера! Опомнись, приди в себя немного: ты сама не пойдешь! Когда больные горячкой мучатся жаждой и просят льду – им не дают. Вчера, в трезвый час, ты сама предвидела это и указала мне простое и самое действительное средство – не пускать тебя – и я не пущу…
Она стала на колени подле него.
– Не заставьте меня проклинать вас всю жизнь потом! – умоляла она. – Может быть, там меня ждет сама судьба…
– Твоя судьба – вон там: я видел, где ты вчера искала ее, Вера. Ты веришь в провидение: другой судьбы нет…
Она вдруг смолкла и поникла головой.