JК
Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том. 7 :: Гончаров Иван Александрович
Страница: 785 из 1003Но вы навязываете мне другую… Если у меня ее нет: что мне делать – решайте, говорите, Вера!
– А если эта вера у меня есть – что мне делать? – спросила и она.
– Легче расстаться с какими-то заученными убеждениями, чем приобресть их, у кого их нет…
– Эти убеждения – сама жизнь: я уже вам говорила, что живу ими и не могу иначе жить… следовательно…
– Следовательно… – повторил он, и оба встали, обоим тяжело было договаривать, да и не нужно было.
Она хотела опять накинуть шелковую мантилью на голову и не могла: руки с мантильей упали. Ей оставалось уйти, не оборачиваясь. Она сделала движение, шаг, и опустилась опять на скамью.
«Где взять силы – нет ее: ни уйти, ни удержать его! всё кончено! – думала она. – Если б удержала – что будет? не жизнь, а две жизни, как две тюрьмы, разделенные вечной решеткой…»
– Мы оба сильны, Вера, и оттого оба мучаемся, – сказал он угрюмо, – оттого и расходимся…
Она отрицательно покачала головой.
– Если б я была сильна, вы не уходили бы так отсюда, – а пошли бы со мной туда, на гору, не украдкой, а смело – опираясь на мою руку. Пойдемте! хотите моего счастья и моей жизни? – заговорила она живо, вдруг ослепившись опять надеждой и подходя к нему. – Не может быть, чтоб вы не верили мне: не может быть тоже, чтоб вы и притворялись – это было бы преступление! – с отчаянием договорила она.
– А если эта вера у меня есть – что мне делать? – спросила и она.
– Легче расстаться с какими-то заученными убеждениями, чем приобресть их, у кого их нет…
– Эти убеждения – сама жизнь: я уже вам говорила, что живу ими и не могу иначе жить… следовательно…
– Следовательно… – повторил он, и оба встали, обоим тяжело было договаривать, да и не нужно было.
Она хотела опять накинуть шелковую мантилью на голову и не могла: руки с мантильей упали. Ей оставалось уйти, не оборачиваясь. Она сделала движение, шаг, и опустилась опять на скамью.
«Где взять силы – нет ее: ни уйти, ни удержать его! всё кончено! – думала она. – Если б удержала – что будет? не жизнь, а две жизни, как две тюрьмы, разделенные вечной решеткой…»
– Мы оба сильны, Вера, и оттого оба мучаемся, – сказал он угрюмо, – оттого и расходимся…
Она отрицательно покачала головой.
– Если б я была сильна, вы не уходили бы так отсюда, – а пошли бы со мной туда, на гору, не украдкой, а смело – опираясь на мою руку. Пойдемте! хотите моего счастья и моей жизни? – заговорила она живо, вдруг ослепившись опять надеждой и подходя к нему. – Не может быть, чтоб вы не верили мне: не может быть тоже, чтоб вы и притворялись – это было бы преступление! – с отчаянием договорила она.