Попугай на Оке   ::   Варламов Алексей Николаевич

Я не совсем понимал, почему надо так клясть Москву и одновременно всеми правдами и неправдами в нее стремиться, а он ужасно сердился и кричал, что я ничего не понимаю и что на всех москвичах стоит клеймо.

Работал он экскурсоводом у трех вокзалов, ездил по Москве на "Икарусах" со случайными группами, состоявшими из ожидающих поездов людей, водителей "Икарусов" ненавидел так же, как и свою работу, и это нас сильно сближало. Мы оба думали, что все у нас в жизни временно, пили коньяк и мечтали о другой жизни. Жил Норвегов где-то на даче на станции "Платформа сто тридцать третий километр", куда он меня несколько раз звал, но я так ни разу туда и не добрался. Иногда мы уезжали с ним в путешествия по окрестным городам - он хорошо разбирался в таких мудреных вещах, как расписание автобусов и поездов, и с ним я знал, что не пропаду. Но самой больной проблемой в нашей жизни, которую Норвегов умел решать, была добыча выпивки. Километровые очереди за водкой эпохи ранней перестройки сменились талонной системой времени первых съездов народных депутатов. Разделившись по команде Норвегова, мы гоняли по всей Москве, отоваривая талоны, звонили из автомата моей маме - она сообщала мне, где и в какой очереди стоит Норвегов, а я передавал через нее, где стою я; мама координировала наши передвижения, так что вдруг оказывалось, что надо срочно брать пустую тару и ехать из Теплого Стана в Медведково.