JК
Пора надежд :: Сноу Чарльз Перси
Страница: 460 из 529В результате значительная часть его практики неизбежно должна былаперейти ко мне.
Не один год он бомбардировал нас своими доводами «за» и «против» того, чтобы стать королевским адвокатом. Он терроризировал нас своими вечными колебаниями, прося совета у всех — от самого младшего из стажеров до своих именитых друзей-адвокатов. Он то откладывал решение, то вдруг возбуждал в нас ложные надежды, потом снова передумывал, снова тянул. Я пришел к выводу, что он так никогда и не сделает этого шага. Во всяком случае, меньше всего я рассчитывал на это лето 1931 года, когда в стране свирепствовал финансовый кризис и благоразумные люди предсказывали, что адвокатская практика сократится наполовину.
О своем решении он сообщил мне в июне. В тот вечер я засиделся в конторе дольше обычного. Гетлиф всю вторую половину дня ходил по своим коллегам и сейчас, вернувшись к себе в кабинет, вызвал меня.
Вечер был пасмурный, чувствовалось приближение грозы; небо за рекой потемнело, и лишь в разрыве, образовавшемся между тучами, виднелась узкая оранжевая полоска. Гетлиф с величественным видом восседал за столом. В комнате царил полумрак, и бумаги, лежавшие перед Гетлифом, казались ослепительно белыми при свете настольной лампы. Шеф сидел в макинтоше с поднятым воротником. Лицо его было серьезно, и в то же время на нем читалось легкое раздражение.
— Ну-с, — сказал он, — вот я и решился. Бросаюсь головой в омут.
Не один год он бомбардировал нас своими доводами «за» и «против» того, чтобы стать королевским адвокатом. Он терроризировал нас своими вечными колебаниями, прося совета у всех — от самого младшего из стажеров до своих именитых друзей-адвокатов. Он то откладывал решение, то вдруг возбуждал в нас ложные надежды, потом снова передумывал, снова тянул. Я пришел к выводу, что он так никогда и не сделает этого шага. Во всяком случае, меньше всего я рассчитывал на это лето 1931 года, когда в стране свирепствовал финансовый кризис и благоразумные люди предсказывали, что адвокатская практика сократится наполовину.
О своем решении он сообщил мне в июне. В тот вечер я засиделся в конторе дольше обычного. Гетлиф всю вторую половину дня ходил по своим коллегам и сейчас, вернувшись к себе в кабинет, вызвал меня.
Вечер был пасмурный, чувствовалось приближение грозы; небо за рекой потемнело, и лишь в разрыве, образовавшемся между тучами, виднелась узкая оранжевая полоска. Гетлиф с величественным видом восседал за столом. В комнате царил полумрак, и бумаги, лежавшие перед Гетлифом, казались ослепительно белыми при свете настольной лампы. Шеф сидел в макинтоше с поднятым воротником. Лицо его было серьезно, и в то же время на нем читалось легкое раздражение.
— Ну-с, — сказал он, — вот я и решился. Бросаюсь головой в омут.