После смерти (Клара Милич)   ::   Тургенев Иван Сергеевич

Княгиня передала ему большой растрепанный букет с тем, чтобы он преподнес его певице; но она словно не заметила наклоненной фигуры Купфера, его вытянутой с букетом руки, повернулась и ушла, вторично не дождавшись пианиста, который поспешнее прежнего вскочил, чтобы ее проводить, и, оставшись ни при чем, так взмахнул волосами, как, вероятно, сам Лист никогда не взмахивал!

Во все время пения Аратов наблюдал лицо Клары Ему казалось. что глаза ее, сквозь прищуренные ресницы, были обращены опять таки на него, но его в особенности поразила неподвижность этого лица, лба, бровей - и только при ее страстном вскрике он заметил, как сквозь едва раскрытые губы тепло сверкнул ряд белых, тесно поставленных зубов. Купфер подошел к нему:

- Ну что, брат. как ты находишь? - спросил он, весь сияя удовольствием.

- Голос хороший, - ответил Аратов, - но она петь еще не умеет, настоящей школы нет. (Почему он это сказал и какое он сам имел понятие о "школе" - Господь ведает!)

Купфер удивился

- Школы нет, - повторил он с расстановкой... - Ну, это. Она еще подучиться может. Зато какая душа! Да вот погоди: ты ее в письме Татьяны послушаешь

Он отбежал прочь от Аратова, а тот подумал: "Душа! С этаким неподвижным лицом!" Он находил, что она и держится и движется, как намагнетизированная, как сомнамбула. И в то же время она несомненно... да! несомненно смотрит на него.

Между тем "утро" продолжалось. Толстый человек в очках появился опять; несмотря на свою серьезную наружность, он воображал себя комиком - и прочел сцену из Гоголя, не вызвавши на этот раз ни единого знака одобрения.