Последние заморозки   ::   Пермяк Евгений Андреевич

Как можно не соглашаться с этим?

Николай Олимпиевич не знает, что молодая станочница, пожалуй, излишне увлеклась своей славой, не внимая мягким замечаниям, которые были в письмах Алексея. Она даже сердилась: «Если ты, мой дружочек, не от мира сего, так меня-то тебе зачем уводить от здравого смысла?» Так писала ему Руфина в одном из писем, а в другом она сказала ещё прямее: «Алешенька, должен же кто-то из нас стоять на земле обеими ногами».

Руфина, как, впрочем, и Алексей, не думала, что в этих маленьких размолвках заключено нечто гораздо большее…

Кажется, все благоприятствовало Руфине и все заботились о её благополучии. И ранняя весна, и пруд, поспешивший освободиться ото льда, чтобы удачливая красавица скорее могла увидеть в его зеркальной глади своё лицо рядом с Алёшей. Даже огромный станкостроительный завод теперь казался всего лишь площадкой для её славы. Да и сам Алёша стал выглядеть хотя и прекрасным, но все же приложением к достигнутому Руфиной.

Добившись многого, она захотела большего. Руфина объявила, что она хочет работать на трех станках «ABE». И это подхватили. Желание знатной сверловщицы получило настолько шумный резонанс, что было решено устроить общественный показ её трудовых достижений. Именно так и было это сформулировано на заводе.

И в этом был свой резон. Большинство станков завода все ещё обслуживали руки рабочего. От умения рук зависел успех выполнения производственного плана. А руки Руфины оставались завидным образцом.

Разумеется, цех не театр и работающий на станке не артист, хотя где-то, в каких-то случаях, виртуозная работа становится зрелищем.