Последний бой   ::   Федоров Павел Ильич

В самый разгар неотложных медицинских дел и хозяйственных забот послышался знакомый раскатистый голос:

— Здорово, лесовички!

— Полковник наш! Гришин! Эх, мать твоя богородица! Вот он, сухой немятый. Откуда взялся-то, батя?

Все кинулись навстречу всаднику на вороном Орлике, который, кивая суховатой башкой, яростно скреб подковой усыпанный иголками мох. Гришин соскочил с седла, отдал поводья Николаю Кутузову, шагнул навстречу раненым, еще раз поздоровавшись, спросил:

— Вы что же, путешественники, Сож одолеть не смогли? Ай-яй-яй!

— А сам-то ты тоже не сумел через Днепро шагнуть, а? — спросил Шкутков.

— Так это же я, и потому что без вас...— Фраза эта имела глубокий, двоякий смысл и не сразу дошла до сознания.

— Вот кабы...— Мишка выдвинулся вперед, прилаживая под мышкой самодельный костыль, давил, тискал ладонью кепку на голове.

— Опять, Миша, у тебя кабы!..— засмеялся Гришин.

— Да, опять! Вот кабы ты, полковник, был с нами, совсем был бы другой конгресс! — Миша окончательно стащил с головы измятую кепку и вытер ею взволнованное, осунувшееся, но все же сияющее лицо.

— Нет, Шкутков, я бы тоже ничего не смог поделать. Запоздали! Обидно, черт побери! — Гришин присел на широкий свежеспиленный пень, коробку с маузером кинул на подобранную полу кожаного пальто, наморщил высокий, под морским крабом, лоб.