JК
Последний бой :: Федоров Павел Ильич
Страница: 256 из 314— Он сменил нашего Матяша, когда Ивана назначили к нам комбатом. Знаете, какой он?— толкая меня в бок, спросил Шкутков.
— Какой?
— Ровный, спокойный и смелый, дай бог каждому,— заключил Шкутков.
— Его бойцы любят, очень,— вставил сидевший рядом со Шкутковым Терентий.
— Ну, а Матяш? — спросил я.
— Это — Чапай! Природный комбат наш Иван! Углубляясь в лес, колонна растянулась вдоль просеки.
День был тихий, солнечный, с легким и звонким морозцем. Если бы не отдельные дробные вспышки пулеметных очередей — бери лукошко и ступай собирать крепкие осенние грибы...
Проехав километра три, госпиталь расположился в густом сумрачном бору.
Пришла группа партизан с саперным инструментом и начала копать щели и сооружать для раненых блиндажи. Мы помогали как могли.
Под прикрытием старых могучих елей повара разожгли костры и подвесили на жердях котлы.
Едва взвились над лесом прозрачные на солнце дымки, как на них полетели крупные снаряды. Словно раскалываясь о крепкие стволы деревьев, они рвались с каким-то завывающим гулом, с треском ломая тяжелые сучья, выворачивая с корнями молодой подрост елок и сосен.
Обстрел не прекращался до позднего вечера, а наутро возобновился по всему лесу с еще большей силой.
Пришлось покинуть это искромсанное снарядами место и уйти еще глубже в лес. Однако, куда бы мы ни перемещались, всюду теперь был передний край.
— Какой?
— Ровный, спокойный и смелый, дай бог каждому,— заключил Шкутков.
— Его бойцы любят, очень,— вставил сидевший рядом со Шкутковым Терентий.
— Ну, а Матяш? — спросил я.
— Это — Чапай! Природный комбат наш Иван! Углубляясь в лес, колонна растянулась вдоль просеки.
День был тихий, солнечный, с легким и звонким морозцем. Если бы не отдельные дробные вспышки пулеметных очередей — бери лукошко и ступай собирать крепкие осенние грибы...
Проехав километра три, госпиталь расположился в густом сумрачном бору.
Пришла группа партизан с саперным инструментом и начала копать щели и сооружать для раненых блиндажи. Мы помогали как могли.
Под прикрытием старых могучих елей повара разожгли костры и подвесили на жердях котлы.
Едва взвились над лесом прозрачные на солнце дымки, как на них полетели крупные снаряды. Словно раскалываясь о крепкие стволы деревьев, они рвались с каким-то завывающим гулом, с треском ломая тяжелые сучья, выворачивая с корнями молодой подрост елок и сосен.
Обстрел не прекращался до позднего вечера, а наутро возобновился по всему лесу с еще большей силой.
Пришлось покинуть это искромсанное снарядами место и уйти еще глубже в лес. Однако, куда бы мы ни перемещались, всюду теперь был передний край.