JК
Последний бой :: Федоров Павел Ильич
Страница: 276 из 314— Все броды контролирует противник. Подходят новые части. Кругом танки. Видите, что творится!
От завывающих моторов и гулких выстрелов дрожала земля. Крики прекратились...
— Если попытаетесь пройти севернее... там, правда, поглубже, плыть немного придется,— видя нашу растерянность, посоветовали на прощание разведчики.
При одном упоминании, что придется плыть, становилось знобко.
— А я и плавать не умею,— заявил Коля. Это был тихий, неразговорчивый паренек с живыми карими глазами. Днем он первый шел собирать хворост, раздувал костер, старательно поправляя обгорелые палочки.
— Совсем не умеешь? — спросил Шкутков,
— Как топор...— улыбнулся Коля. В защитного цвета бушлате, в смятой пилотке с облезлой на звездочке эмалью, он весь был какой-то домашний, беспомощный, с бледноватой детской пухлостью щек.
— Где ты родился, что плавать не умеешь? — допытывался Шкутков.
— В Башкирии. У нас дома речка мелкая, плавать негде... А из рыб — одни пескари...
Наша затея с переходом линии фронта отпадала. Тащить парнишку через Проню с простреленной ногой я не мог, да и рисковать в этой обстановке было нельзя. Мои товарищи хорошо это понимали.
— Куда пойдем? Какое твое будет решение, командир? — спросил Артем.
— Пойдем на старое место,— не задумываясь ответил я.
— Туда, где были вчера? — удивился Терентий.
— В Бовкинский лес.
— Опять туда... почему? — насторожился Шкутков.
От завывающих моторов и гулких выстрелов дрожала земля. Крики прекратились...
— Если попытаетесь пройти севернее... там, правда, поглубже, плыть немного придется,— видя нашу растерянность, посоветовали на прощание разведчики.
При одном упоминании, что придется плыть, становилось знобко.
— А я и плавать не умею,— заявил Коля. Это был тихий, неразговорчивый паренек с живыми карими глазами. Днем он первый шел собирать хворост, раздувал костер, старательно поправляя обгорелые палочки.
— Совсем не умеешь? — спросил Шкутков,
— Как топор...— улыбнулся Коля. В защитного цвета бушлате, в смятой пилотке с облезлой на звездочке эмалью, он весь был какой-то домашний, беспомощный, с бледноватой детской пухлостью щек.
— Где ты родился, что плавать не умеешь? — допытывался Шкутков.
— В Башкирии. У нас дома речка мелкая, плавать негде... А из рыб — одни пескари...
Наша затея с переходом линии фронта отпадала. Тащить парнишку через Проню с простреленной ногой я не мог, да и рисковать в этой обстановке было нельзя. Мои товарищи хорошо это понимали.
— Куда пойдем? Какое твое будет решение, командир? — спросил Артем.
— Пойдем на старое место,— не задумываясь ответил я.
— Туда, где были вчера? — удивился Терентий.
— В Бовкинский лес.
— Опять туда... почему? — насторожился Шкутков.