JК
Повесть о Воронихине :: Коничев Константин Иванович
Страница: 10 из 301Кощунством такой грех нарицается, – с нарочитой строгостью упрекнул протопоп хозяина. Но в голосе его уже не было строгости.
– Нет, отче, не кощунства ради придумано так, а ради соблюдения тайны. Скажем, не подобает знать об этом моей законной супруге и ее родственникам…
– Хитрец, ваше сиятельство!
– А хороша! – не унимался градоуправитель. – Ох, хороша! Хоть и вогулка.
– Еще по единой! – голосисто, как в церкви, возвестил протопоп. – За чистое покаяние барона Александра Николаевича, за всепрощение всех его прегрешений, всякому человеку присущих…
– Аминь! – заключил Строганов и, подняв позлащенный бокал, залпом выпил крепкое хлебное вино, настоенное на землянике.
По окончании трапезы протопоп и настоятель спели, взирая на образа:
– Сподоби, господи, во все дни живота нашего без греха сохранитися… На тя, господи, уповахом, да не постыдимся во веки… – И разошлись по домам.
Утром барон Строганов, разбуженный колокольным звоном всех сольвычегодских церквей, посмотрел на часы и быстро стал одеваться. Отстояв обедню при полном свечном и лампадном свете и причастившись ради приличия у всех молящихся на виду, он приказал запрягать лошадей. По точному исчислению, согласно карманному месяцеслову, до Санкт-Петербурга от Соли-Вычегодской санным путем оставалось еще одна тысяча триста и тридцать девять верст. Надо было поспевать, пока по льду северных рек стоял прямоезжий зимний тракт.
– Нет, отче, не кощунства ради придумано так, а ради соблюдения тайны. Скажем, не подобает знать об этом моей законной супруге и ее родственникам…
– Хитрец, ваше сиятельство!
– А хороша! – не унимался градоуправитель. – Ох, хороша! Хоть и вогулка.
– Еще по единой! – голосисто, как в церкви, возвестил протопоп. – За чистое покаяние барона Александра Николаевича, за всепрощение всех его прегрешений, всякому человеку присущих…
– Аминь! – заключил Строганов и, подняв позлащенный бокал, залпом выпил крепкое хлебное вино, настоенное на землянике.
По окончании трапезы протопоп и настоятель спели, взирая на образа:
– Сподоби, господи, во все дни живота нашего без греха сохранитися… На тя, господи, уповахом, да не постыдимся во веки… – И разошлись по домам.
Утром барон Строганов, разбуженный колокольным звоном всех сольвычегодских церквей, посмотрел на часы и быстро стал одеваться. Отстояв обедню при полном свечном и лампадном свете и причастившись ради приличия у всех молящихся на виду, он приказал запрягать лошадей. По точному исчислению, согласно карманному месяцеслову, до Санкт-Петербурга от Соли-Вычегодской санным путем оставалось еще одна тысяча триста и тридцать девять верст. Надо было поспевать, пока по льду северных рек стоял прямоезжий зимний тракт.