JК
Повесть о Воронихине :: Коничев Константин Иванович
Страница: 176 из 301Изобретателя-самоучку вызвалив контору к самому архитектору.
Чусов явился без шапки, подпоясанный веревочкой, холщовая косоворотка застегнута единственной крупной кожаной пуговицей, на ногах непромокаемые, неуклюжие, измазанные глиной бахилы:
– К вашей светлости, господин барин, приказанием водолейного мастера Железнякова послан… – Чусов низко поклонился и снова выпрямился, готовый услужить архитектору.
Воронихин, отложив в сторону чертежи, вышел из-за некрашеного дубового стола, протянул ему руку:
– Здравствуй, дружище!..
– Не могу, барин, руку дать, обе оне у меня в глине. Пошел и вымыть не успел, не ведая о такой надобности…
Но Воронихин, взяв его за широкую пятерню, не смог ухватить ее своими пальцами, слегка, как-то неловко пожал ему ладонь, ласково проговорил:
– Это твоя выдумка, колеса и шестерни к отливным винтам?
– Моя, барин…
– Хвалю за ухватку. И вот тебе двадцать пять рублей наградных от меня лично!..
– Не могу, барин, я за жалованье работаю. И в урочное время колеса и шестерни мастерил и деньги получал сполна двадцать рублей в месяц. Грешно мне брать вторые деньги за одно дело.
– Удивительный народ! – сказал Воронихин и, свернув ассигнацию, положил обратно в карман.
– Грамотный? – спросил он Чусова.
– Как же, в нашем деле не так аз-буки-веди знать надо, как цифири для подсчетов и обмеров надобны. Грамотный, читаю и подпись поставить могу.
– Да-а, – протяжно произнес Воронихин.
Чусов явился без шапки, подпоясанный веревочкой, холщовая косоворотка застегнута единственной крупной кожаной пуговицей, на ногах непромокаемые, неуклюжие, измазанные глиной бахилы:
– К вашей светлости, господин барин, приказанием водолейного мастера Железнякова послан… – Чусов низко поклонился и снова выпрямился, готовый услужить архитектору.
Воронихин, отложив в сторону чертежи, вышел из-за некрашеного дубового стола, протянул ему руку:
– Здравствуй, дружище!..
– Не могу, барин, руку дать, обе оне у меня в глине. Пошел и вымыть не успел, не ведая о такой надобности…
Но Воронихин, взяв его за широкую пятерню, не смог ухватить ее своими пальцами, слегка, как-то неловко пожал ему ладонь, ласково проговорил:
– Это твоя выдумка, колеса и шестерни к отливным винтам?
– Моя, барин…
– Хвалю за ухватку. И вот тебе двадцать пять рублей наградных от меня лично!..
– Не могу, барин, я за жалованье работаю. И в урочное время колеса и шестерни мастерил и деньги получал сполна двадцать рублей в месяц. Грешно мне брать вторые деньги за одно дело.
– Удивительный народ! – сказал Воронихин и, свернув ассигнацию, положил обратно в карман.
– Грамотный? – спросил он Чусова.
– Как же, в нашем деле не так аз-буки-веди знать надо, как цифири для подсчетов и обмеров надобны. Грамотный, читаю и подпись поставить могу.
– Да-а, – протяжно произнес Воронихин.