Повесть о Воронихине   ::   Коничев Константин Иванович

– «Его не смущают помыслы о том, – продолжала Мария зачитывать обведенное карандашом место в книге, – надолго ли дух его заключен в плотской оболочке; поступки такого человека будут всегда одинаковы, даже в виду близкой кончины…»

– Андре, ты не то меня заставляешь читать! Зачем кончина? Мы начинаем только жить! – прервав чтение проговорила Мария.

– Да, начинаем, а написано то, о чем я сотни раз думал, как жить, в чем существо жизни? А вот оно и есть!.. И еще у того же Марка Аврелия есть сказано: « Жизнь коротка. Не прозевай самого драгоценного плода ея – добрых дел ко благу людей… »

– Андре, ты устал, ты болен, прими лекарство, лежи без волнений, набирайся сил. Постарел ты не по годам.

– Лекарств мне не надо. Согласен – отдых нужен. Болен, что же, разве есть такое здоровое и крепкое тело, никогда не болящее? Нет!.. Были бы совершенные дела разумны да совесть чиста, а все телесное – тленно. Хватит. Положь, Мария, книгу сюда поближе да принеси-ка жбанчик кваску, крепкого, деревенского…

В те дни Самсон Суханов был занят отделкой набережной на стрелке Васильевского острова.

Суханов давно не видел Андрея Никифоровича, однако понаслышке ведал о слабости его здоровья и о том, что он озабочен некоторым неустройством Казанского собора.

Однажды в праздник Крещения Самсон Суханов пришел в собор отстоять обедню и приметил на сводах черную зияющую щель, зигзагами прошедшую по штукатурке. И пока он стоял за обедней, мысли его не были обращены ни к богу, ни к Казанской божьей матери. Все внимание Самсона Ксенофонтовича сосредоточилось на этом зловещем изъяне.

«Как бы не было худо, надо об этом поведать Андрею Никифоровичу, – подумал он.