Повесть о братьях Тургеневых   ::   Виноградов Анатолий Корнелиевич

Живые глаза молодого человека с оттопыренной губой, ярко освещенной под самым фонарем, с беспокойством смотрели на Тургенева. Правой рукой незнакомец помогал Тургеневу встать.

– Не повредило ли вам падение?

– Нет, кажется, только легкий ушиб, в котором я сам виноват. Я поскользнулся на повороте.

– Могу предложить вам место в экипаже, – сказал незнакомец. – Куда вас довезти?

– На угол около Старой гавани.

– Уж не к Свечину ли? – спросил тот.

– Вы угадали, – сказал Тургенев. – Откуда вы знаете этого доброго конного егеря?

– Знаю по дружбе с моим отцом, – сказал незнакомец.

Сели в экипаж. С минуту ехали молча.

– Однако кого же мне благодарить?

– Благодарить не за что, – ответил незнакомец, – а назваться могу: Петр Григорьевич Каховский.

Тургенев в свою очередь назвался.

– Вот как – неожиданность полнейшая! Это вас прочат в министры?

– Не слыхал об этом, – сказал Николай Иванович.

– Люди говорят, – отозвался Каховский. – За что купил, за то и продаю. Только, будете министром, попытайтесь узнать о судьбах народа нашего не по геттингенским книжкам и не по Зимнему дворцу. – И вдруг, обернувшись к Тургеневу, сказал: – Вы простите, я, быть может, напрасно это говорю. Я знаю, что в немецких университетах воспитываются люди свободнее. Мы тут лишь из Плутарха, Тацита и Ливия берем пищу геройства, да и то в самом деле какими крохами! Вот я прожил в сожженной Москве с французами, книжек никаких не было, но школу прошел такую, какая вам в Геттингене не снилась.