JК
Повесть о братьях Тургеневых :: Виноградов Анатолий Корнелиевич
Страница: 44 из 474Четверо мальчиков, немец Тоблер и Федор Пучков, дворовый человек, сели в переднюю дормезу, выпивши чаю, помолившись на дорогу и присевши со всей семьей и челядью в большой зале Тургеневки, подальше от печки, на прощание.
Первые дни хорошо спали и вкусно ели. Зимние дороги легки и коротки. Нет ни болот, ни гатей, все закрыто снежным покровом, нет ни оводов, ни проклятой строки, которая нападает на лошадей, покрывая их сплошным покровом отвратительных, копашащихся насекомых. Маленькие окна кибиток заиндевели. Николай Тургенев рукавицей старается отодрать ледяную корку, чтобы видеть окружающие дорогу леса и деревни.
– Что интересного? – говорит Андрей, видя, как кусочки оттаявшего снега сваливаются на медвежью полость под рукой Николая. – Ну, увидишь деревню, только и всего, не мешай лучше спать.
– Нет, я хочу видеть, – говорит Николай. – Деревни разные, а лица одинаковые. Я хочу найти разные лица.
– Какая глупость, – говорит Андрей. – Лица у мужиков разные, а глупость одна.
– Знаете, Андрей, – говорит почтительно Николай, – высамый старший, а говорите вещи совсем необдуманные.
Андрей не спорил, зевнул, задремал снова.
В лесу, на поляне, насторожившись и мягко ступая, легко, почти не вдавливая рыхлый снег и выставив голову вперед, с опущенным хвостом пробиралась лисица. Горностай, почти невидимый на березе, кидался головой вниз и прятался в снегу. Изредка, около деревни, испуганные движением больших экипажей, поднимались из-под одинокой сосны среди поля огромные, как телята, матерые волки. На постоялых дворах отец приходил навещать сыновей.
Первые дни хорошо спали и вкусно ели. Зимние дороги легки и коротки. Нет ни болот, ни гатей, все закрыто снежным покровом, нет ни оводов, ни проклятой строки, которая нападает на лошадей, покрывая их сплошным покровом отвратительных, копашащихся насекомых. Маленькие окна кибиток заиндевели. Николай Тургенев рукавицей старается отодрать ледяную корку, чтобы видеть окружающие дорогу леса и деревни.
– Что интересного? – говорит Андрей, видя, как кусочки оттаявшего снега сваливаются на медвежью полость под рукой Николая. – Ну, увидишь деревню, только и всего, не мешай лучше спать.
– Нет, я хочу видеть, – говорит Николай. – Деревни разные, а лица одинаковые. Я хочу найти разные лица.
– Какая глупость, – говорит Андрей. – Лица у мужиков разные, а глупость одна.
– Знаете, Андрей, – говорит почтительно Николай, – высамый старший, а говорите вещи совсем необдуманные.
Андрей не спорил, зевнул, задремал снова.
В лесу, на поляне, насторожившись и мягко ступая, легко, почти не вдавливая рыхлый снег и выставив голову вперед, с опущенным хвостом пробиралась лисица. Горностай, почти невидимый на березе, кидался головой вниз и прятался в снегу. Изредка, около деревни, испуганные движением больших экипажей, поднимались из-под одинокой сосны среди поля огромные, как телята, матерые волки. На постоялых дворах отец приходил навещать сыновей.