JК
Прах и пепел :: Рыбаков Анатолий Наумович
Страница: 3 из 111Уфимец он, что ли, был? Часто стали попадаться люди в энкаведешной форме, в начищенных сапогах, галифе, рыла квадратные, неподвижные.
– Что-то много их здесь, – заметил Саша.
– Видишь? – Глеб показал. – Управление НКВД.
Длинное двухэтажное кирпичное здание, окна зарешечены толстыми металлическими прутьями, четыре подъезда выступают до середины тротуара – глухие коробки, закрытые тяжелыми двустворчатыми дверьми без стекол.
– Глеб, ты знал, что в Калинине вводятся паспортные ограничения?
– Знал.
– Почему не сказал?
– Как это так: не сказал? Я точно помню свои слова: «Сегодня Калинин не режимный город, завтра – станет режимным». Это что?
– Ну, намек…
– Такой намек и ребенок поймет. Тем более я предложил тебе уехать.
– Намек я понял уже в милиции.
– В твоем положении надо быстрей соображать.
– Получилось даже лучше: документы на руках, с работы уволен, с квартиры выписан. Ладно, скажи: начали халтуру?
– Дорогуша! Как ты можешь? «Халтура»! Да ты что? Бригада под руководством самого Семена Григорьевича Зиновьева.
– Он тому Зиновьеву не родственник?
– Даже не однофамилец. Бывший солист Мариинского театра, автор книги «Современные бальные танцы». Дам тебе почитать, узнаешь, что о танцах говорили Сократ и Аристотель. Семен – могучая личность, крупный деятель, арендовал Дворец труда в самом центре, договора заключает с заводами и фабриками. Тридцать рублей с носа: фокстрот, румба, танго, вальс-бостон. – Глеб сбавил шаг, бросил взгляд на Сашин костюм, туфли.
– Что-то много их здесь, – заметил Саша.
– Видишь? – Глеб показал. – Управление НКВД.
Длинное двухэтажное кирпичное здание, окна зарешечены толстыми металлическими прутьями, четыре подъезда выступают до середины тротуара – глухие коробки, закрытые тяжелыми двустворчатыми дверьми без стекол.
– Глеб, ты знал, что в Калинине вводятся паспортные ограничения?
– Знал.
– Почему не сказал?
– Как это так: не сказал? Я точно помню свои слова: «Сегодня Калинин не режимный город, завтра – станет режимным». Это что?
– Ну, намек…
– Такой намек и ребенок поймет. Тем более я предложил тебе уехать.
– Намек я понял уже в милиции.
– В твоем положении надо быстрей соображать.
– Получилось даже лучше: документы на руках, с работы уволен, с квартиры выписан. Ладно, скажи: начали халтуру?
– Дорогуша! Как ты можешь? «Халтура»! Да ты что? Бригада под руководством самого Семена Григорьевича Зиновьева.
– Он тому Зиновьеву не родственник?
– Даже не однофамилец. Бывший солист Мариинского театра, автор книги «Современные бальные танцы». Дам тебе почитать, узнаешь, что о танцах говорили Сократ и Аристотель. Семен – могучая личность, крупный деятель, арендовал Дворец труда в самом центре, договора заключает с заводами и фабриками. Тридцать рублей с носа: фокстрот, румба, танго, вальс-бостон. – Глеб сбавил шаг, бросил взгляд на Сашин костюм, туфли.