JК
Уловка медвежатника :: Сухов Евгений Евгеньевич
Страница: 60 из 65Ругань была серьезной и ожесточенной, грозила перерасти в нешуточную драку.
Похлопав для убедительности широкой ладонью по кобуре из черной глянцевой кожи на оранжевом шнуре с трехцветной гайкой, он громко закричал через улицу:
– Мать вашу!… Вот я вам ужо! Будете у меня баловать!
Ругань мгновенно смолкла. Приподняв картузы, мастеровые едва ли не враз приветствовали полицейское начальство:
– Здравия желаю, ваше высокоблагородь!
Для верности помахав пудовым кулаком, околоточный важно и степенно направился дальше. Обернувшись к поотставшему Виноградову, сдержанно заметил:
– Гнусное место, ваше высокоблагородие.
– Чем же оно гнусное, братец? – вяло полюбопытствовал Григорий Леонидович, больше для поддержания разговора, чем из любопытства, не забывая при этом посматривать по сторонам.
Создавалось впечатление, что дворники здесь не приживались – на улицах неприглядным образом раскидан сор, обрывки бумаг, гнилое тряпье. Из распахнутых дворов разило зловонием.
– Едва ли не каждый день убивство, ваше высокоблагородь. Через одного – громилы, и у всех рожи разбойные. Углядели у пивного ларька четверых?
– И что?
Со всех углов на них посматривали недоверчивые, настороженные взгляды, явно ожидающие какого-то подвоха. Но, судя по всему, околоточный имел авторитет немалый, – поспешно скидывал картуз всякий, на ком полицейский задерживал свой тяжеловатый взгляд.
– Трое из них на каторге в арестантских ротах побывали.
Похлопав для убедительности широкой ладонью по кобуре из черной глянцевой кожи на оранжевом шнуре с трехцветной гайкой, он громко закричал через улицу:
– Мать вашу!… Вот я вам ужо! Будете у меня баловать!
Ругань мгновенно смолкла. Приподняв картузы, мастеровые едва ли не враз приветствовали полицейское начальство:
– Здравия желаю, ваше высокоблагородь!
Для верности помахав пудовым кулаком, околоточный важно и степенно направился дальше. Обернувшись к поотставшему Виноградову, сдержанно заметил:
– Гнусное место, ваше высокоблагородие.
– Чем же оно гнусное, братец? – вяло полюбопытствовал Григорий Леонидович, больше для поддержания разговора, чем из любопытства, не забывая при этом посматривать по сторонам.
Создавалось впечатление, что дворники здесь не приживались – на улицах неприглядным образом раскидан сор, обрывки бумаг, гнилое тряпье. Из распахнутых дворов разило зловонием.
– Едва ли не каждый день убивство, ваше высокоблагородь. Через одного – громилы, и у всех рожи разбойные. Углядели у пивного ларька четверых?
– И что?
Со всех углов на них посматривали недоверчивые, настороженные взгляды, явно ожидающие какого-то подвоха. Но, судя по всему, околоточный имел авторитет немалый, – поспешно скидывал картуз всякий, на ком полицейский задерживал свой тяжеловатый взгляд.
– Трое из них на каторге в арестантских ротах побывали.